Башар Асад. Приход к власти - Стивен Бах

– Либерализация приведет к изменению общества. Пагубное влияние американской культуры уничтожит целые поколения. Потеря патриотизма. Потеря морали.

– Это все ерунда! – отмахнулся Иоахим. – Вздор. На экранах Америки показывается самый невероятный мусор. Самые ужасные шоу, по мнению многих цензоров, но все это не привело страну к краху. Сила патриотизма в штатах также не пострадала. Все дело в самих людях, они просто адаптируются.

Дети – это самая адаптируемая часть общества. Их сознание всегда останется в плену детских образов и это станет их детскими воспоминаниями. Поколение МТВ в США не стало массово бегать по улицам с музыкальными инструментами. Ты ведь понимаешь. Люди адаптируются, а также умеют разделять фантазию и реальность. Другое дело, что там это все разрешено, а здесь в Сирии преподносится как ужасные вещи. Только посмотри правде в глаза – западная культура доминирует, потому что универсальна, проста и привлекательна. Может они и играют на похоти и насилии, но притягательны своей безграничностью. Своим масштабом, а здесь еще и запретом на нее.

– Что самое сложное в ваших предложениях?

– Доказать народу, что это необходимо. Важна легитимность. Можно совершать любые преступления, если вы докажете их полезность.

– Как это понять?

– Нужны основы.

– Что?

– Все в этом мире держится на основах. Всему нужна основа. Уберем основу и можно делать с человеком все что угодно.

* * *

Машина ехала быстро. Луго сидел за рулем «Мерседеса» 1991 года выпуска, когда еще не было деления на классы. Передвигаться на машине представительского класса было слишком вызывающе.

Башар сидел рядом с Луго. В руках он пересматривал документы.

– Создать агентурную сеть в Алеппо не хватит ни времени, ни людей, – заметил Луго.

– Что говорит группа 4 по нему?

– За их преступлениями тянется плеяда загадочных убийств честных служителей закона. 30 января упал в море самолет Кенийских авиалиний, погибло 169 человек. Среди них наш связной с военной разведкой Сирии. Ему пришлось покинуть страну. Он вел дело по выявлению наркотрафика. В автомобильной аварии 18 февраля погиб его начальник. В полиции тоже не гладко. 6 апреля были произведены аресты спортивных функционеров…

Внезапно Луго остановил автомобиль. Покрышки сцепились как липкая лента со стекловатой. Машина с визгом остановилась, Луго молниеносно выбежал и побежал вдоль улицы. Прежде чем Башар понял, что происходит, Луго схватил прохожего мужчину и повалил на землю.

Когда Башар подошел к ним, Луго вел допрос.

– Кто тебя подговорил? – спрашивал Луго, теребя его за грудки.

– Что случилось? – спросил Башар.

– Он вел слежку за нами, – быстро кинул Луго Башару и снова обратил взор на подозреваемого. – Я тебе что, кинозвезда меня снимать?

Испуганный взгляд мужчины за сорок переходил то к Башару, то к Луго.

– Что вам нужно? – наконец-то недоуменно спросил он.

Башар подобрал лежащий на земле фотоаппарат. На снимке он увидел себя и Луго, приближенного зумом на максимум.

– Хорошее фото.

– На кого работаешь? – спросил Луго.

Не дождавшись ответа, Луго связал подозреваемого, затем поднял его и повел к автомобилю.

– Допросим на базе, – сказал Луго. – Здесь слишком людно, да и друзья его скорее всего где-то рядом.

– Сам допроси, – сказал Башар. – Мне необходимо встретиться с бывшим главой полиции Дамаска. У него важная информация.

– Мне нужно ехать с подозреваемым. Ты дождешься водителя отца? Это займет буквально минуту.

– Да. Дождусь. Без проблем.

* * *

20 мая 2000 года, Дамаск. 19.00.

Под красными солнечными лучами Башар прогуливался вдоль улицы с мужчиной в черном плаще. Башар как журналист записывал любую фразу, произнесенную его спутником. Сейчас этот мужчина пенсионер, но раньше он был главой полиции Дамаска.

– Твой отец, когда пришел к власти, имел множество врагов среди сирийской элиты.

– Какова твоя роль?

– В какой-то момент я отказался выполнять приказы. Меня уволили.

– Это точно?

– Да. У меня сохранились документы.

* * *

20 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 21.00.

Махер Асад приехал навестить брата и поделиться планами на будущее. Оказывается, несколько лет назад Секретарь уничтожил программу создания особого спецназа в армии Сирии. Махер хотел создать спецотряд по примеру легендарного британского САС, Секретарь больше симпатизировал спецназу ГРУ РФ, который он хорошо знал еще с Шестидневной войны.

Когда Хафез прибыл на совещание, спор был в самом разгаре. Махер не хотел слушать о ГРУ, а Секретарь пылко и долго критиковал бойцов САС, называя их «кучкой маменьких сынков с хорошей экипировкой».

Махер говорил, что САС хорошо себя показали в Фолклендской войне и в операциях в Африке. Секретарь говорил лишь о везении и снова повторял об их слабой подготовке, никак не аргументируя, но после долгих дебатов Хафез утвердил план Секретаря.

– Что ты хочешь от меня? – спросил Башар.

– Я хочу, чтобы ты создал отряд «Народных защитников», – заявил Махер.

– Каких защитников?

– Я сам придумал название.

– Как скажешь, Махер. У тебя будет полный карт-блаш. Хоть новый вид войск придумывай.

– Договорились.

После ухода младшего брата Башар с чувством досады решил, что потерял почти час впустую. Он вызвал своих подчиненных и еще больше разозлился, когда никого не нашел. Лишь молодой дежурный солдат.

– Посмотри сюда! – грозно сказал Башар. – Что ты видишь?

– Часы, – осторожно ответил солдат.

– Я вижу стрелку часов, и она бесконечно движется. А перед собой вижу инфантильного безответственного дурака, разрешившего всем уйти без моего приказа. Вызывай всех назад. Времени больше нет! Работай лучше!

* * *

В 23.00 Башар покинул офис после переговоров со следственными группами с радостью, осознавая, что этот бесконечно длинный и невероятно тяжелый день закончился.

* * *

21 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 07.00.

Утром в офисе Башара собрались руководители всех групп, а также Луго.

– Вчера мы предотвратили слежку за нами, – рассказывал Луго. – А значит, нас начинают опасаться. Это результат вашей работы.

– У кого какие новости? – спросил Башар.

– Мы нашли пещеры в горах Хасеке, у самой границы с Турцией, – сказала Джахиза.

– Что там?