Полиция мыслей. Власть, эксперты и борьба с экстремизмом в современной России - Алек Давидович Эпштейн

гласит: «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме. Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных»[86]. То есть, экспертиза должна позволять независимую проверку, быть верифицируемой. Здесь же ни о какой возможности проверки речь идти не может – методики засекречены, и потому – заведомо недоступны для верификации.

Эксперт О. Усова сообщила, что пользовалась программами «Statistica» и «Словодел». К широко используемой «Статистике» вопросов у обвиняемого и его защитника не возникло, а вот программа «Словодел» размещена в Интернете лишь в одном месте – на сайте пермской т. н. «Творческой лаборатории массового влияния “Воля намерения”» (www.vedium.ru), где также рекламируется «научная защита от вампиризма и порчи» и «чудеса, созданные по последнему, математически точному, слову науки», хотя и оговорено, «что в связи с высокой энергоемкостью метода количество Чудес [именно так, с заглавной буквы] ограничено». Там же делают и «Словодел» – по словам его авторов, «единственную в мире профессиональную компьютерную лингвистическую программу». Именно при помощи этой удивительной программы эксперт О. Усова определила, что в тексте листовки «смысловые цепочки формируют отрицательное семантическое поле негативного бессознательного (25 % попадания)»[87].

Защитник А.Б. Кутузова спросил, как сама О.В. Усова относится к тому, что авторы используемой ею программы предлагают «научную защиту от вампиризма и порчи» и не кажется ли ей, что использовать программы от таких авторов в научных исследованиях несколько опрометчиво. О.В. Усова ответила, что у нее нет оснований не доверять авторам программы. Под конец выступления в суде она заявила, что «Центр Э следит за чистотой информационного поля коллективного бессознательного»[88]!

Кандидат психологических наук Ольга Валерьевна Усова – доцент кафедры теории и социологии управления Уральской академии государственной службы; в 2006 году она защитила в Уральском госуниверситете им. А.М. Горького диссертацию по теме «Взаимосвязи Я-концепции и двигательной памяти на танцевальные движения». На сайте екатеринбургской гимназии «Арт-этюд» утверждается, что эта диссертация создана на материале работы дошкольного отделения данной гимназии, что это педагогическая разработка в направлении детской хореографии и ее влияния на развитие личности ребенка[89]. Сложно понять, как связана «педагогическая разработка в направлении детской хореографии» и психолингвистическая экспертиза текстов, и как всё это соотносится с тем, что эксперт по детской хореографии имеет столь твердую позицию относительно того, что одна из структур Министерства внутренних дел «следит за чистотой информационного поля коллективного бессознательного». Трудно представить себе что-то, что могло бы позорить науку больше, чем сделанные от имени ученых-экспертов заявления подобного рода. Однако никто из коллег-психологов или социологов управления не счел нужным публично отмежеваться от экспертизы подобного рода…

Тюменские коллеги Андрея Кутузова проявили куда большее гражданское и профессиональное мужество, подписав 3 марта 2011 года открытое письмо в его защиту, направленное генеральному прокурору РФ, директору ФСБ РФ, министру внутренних дел, председателю Тюменского областного суда и губернатору Тюменской области. Из десяти находящихся в России преподавателей кафедры перевода и переводоведения (Н.Ю. Шабалина находится в длительной заграничной командировке), на которой работает А.Б. Кутузов, письмо в его поддержку подписали восемь человек, включая обоих работающих на кафедре профессоров: В.Д. Табанакова и Н.Н. Белозерова. Отметив: «Мы знаем Андрея Борисовича как человека принципиального, но неагрессивного в отстаивании своей позиции, человека, обладающего большой личной скромностью», авторы письма пишут:

Коллектив кафедры и студенты ТюмГУ с нарастающим недоумением следят за развитием «дела Кутузова» по сообщениям средств массовой информации…. В современном обществе гласность судебного процесса стала реальностью, и мы не можем остаться безучастными, видя как несправедливо ведется судебное разбирательство.

Судебный процесс носит откровенно обвинительный характер, стороне защиты не предоставляется возможность выполнять свои обязанности. Прокуроры, участвующие в процессе, никак не реагируют на факты, свидетельствующие о фальсификации одной из ключевых улик обвинения. Эти факты уже сами по себе указывают на очевидный карательный характер процесса, и на незащищенность обвиняемых от очевидного произвола прокуроров и судьи.

Лингвистические экспертизы, представленные в деле, противоречат одна другой и, на наш профессиональный взгляд, большую научную доказательную силу имеют именно исследования стороны защиты, а не обвинения. Последние вообще, в ряде случаев, не могут быть признаны научными, как того требует законодательство, поскольку не основаны на признанных методах изучения, либо не содержат исследовательской части как таковой.

Мы обращаемся к Вам с просьбой обратить внимание на этот процесс и предпринять зависящие от Вас меры, чтобы не допустить вынесения неправосудного приговора и, тем самым, поддержать в глазах общественности веру в справедливость, объективность судебных органов, и невозможность произвола со стороны правоохранительных и судебных органов[90].

Коллеги Андрея Кутузова поднимают вновь грибоедовский вопрос «А судьи кто?», утверждая, что «лингвистические экспертизы, представленные в деле, противоречат одна другой и, на наш профессиональный взгляд, большую научную доказательную силу имеют именно исследования стороны защиты, а не обвинения». Проблема чрезвычайно непрофессиональных экспертиз, поданных в суд в ходе идеологически мотивированных судебных процессов, проявилась не только в «деле Кутузова» в Тюмени; это – проблема системного характера.

Тюменский Центр «Э» занят, как указывалось выше, не только борьбой с Андреем Кутузовым – старшим преподавателем кафедры перевода и переводоведения, защитившим диссертацию по прикладной и математической лингвистике. Как сообщил на совещании ректоров вузов Тюмени первый заместитель начальника ГУВД области, начальник криминальной милиции генерал-майор С.И. Сидаш, «в Тюменской области 83 учащихся состоят на учете как лица, склонные к экстремизму». В качестве действенных мер первый заместитель начальника милицейского главка предложил «выработать механизм взаимодействия между преподавателями учебных заведений и участковыми, проводить регулярные встречи преподавателей с сотрудниками ОВД»[91]. Дух захватывает от мысли, как далеко можно пойти в направлении строительства полицейского государства, если распространить инициативу тюменских милиционеров на всю территорию страны.

Хотя, по словам проректора ТюмГУ по внеучебной работе Надежды Ермаковой, список учащихся, склонных к экстремизму, в университет не поступал («нам ГУВД ничего не предоставляет»), а собственного такого списка у Тюменского университета нет, гражданские активисты из числа студентов свидетельствуют об обратном. «В университетах, видимо, из-за какого-то абстрактного страха, любое участие в политике студентов рассматривается как экстремизм. Власть предержащие в университетах грозят пальчиком, если ты засветишься на оппозиционном пикете или митинге. Поэтому, лично выслушивал предостережения: не участвуй», – рассказал студент четвертого курса Иван Катруха. Это мнение поддерживает недавний выпускник ТюмГУ политолог Сергей Мозжегоров: «Самому мне в мае этого года, как раз накануне митинга, дважды приходилось участвовать в разъяснительной беседе с директором университетского Института истории и политических наук. Определенные последствия имели место. Например, у меня, шедшего