Политические сочинения. Том III. История политических институтов - Герберт Спенсер

бесспорно наследником; тогда как переменам благоприятствует, если вакансия пополняется тем, кто на опыте доказал свою наилучшую способность к данному занятию. Таким образом, замещение по наследству есть начало общественной косности; между тем как замещение по способности есть начало общественной изменяемости (пластичности).

Хотя организация должна была быть, чтобы сделать возможной кооперацию и этим облегчить общественное развитие, однако организация же образовала препятствие дальнейшему росту, так как дальнейшее развитие предполагает реорганизацию, которой сопротивляется существующая организация.

Так что хотя в каждой стадии лучшие непосредственные результаты могли быть достигнуты усовершенствованием организации, но это должно было совершаться насчет окончательных результатов. Эти последние должны быть достигнуты доведением организации в каждой стадии не далее того, что необходимо нужно для правильного ведения общественных действий.

III

Политическая интеграция

§ 449. Политическая интеграция в некоторых случаях иногда ускоряется, иногда замедляется внешними и внутренними условиями. Первые состоят в характере окружающего соседства, вторые – в характере людей, составляющих общество. Мы проследим их в этом порядке.

Насколько политическая интеграция встречает препятствия в суровости климата или в бесплодии почвы, которые задерживают увеличение населения, это уже было показано[18]. К примерам, приведенным ранее, можно добавить то же относительно семинолов[19]; о них Скулькрафт говорит, что «так как они крайне рассеяны по бесплодной пустыне, то редко собираются для забав или для обсуждения общественных дел». Точно так же и о некоторых снейках (змеиных индейцах, snake indians) он говорит: «Недостаток дичи в этой области, я почти не сомневаюсь, есть причина почти совершенного отсутствия общественной организации». Мы уже видели, что сильное однообразие поверхности страны, минеральных продуктов, флоры и фауны (растений и животных) представляет также задержку; от специального характера флоры и фауны, заключающих виды, благоприятные или неблагоприятные для человеческого благосостояния, зависит отчасти индивидуальное благосостояние, требующееся для социального развития. Было также указано, что строение местности, в смысле облегчающее или затрудняющее сообщение, и в смысле легкого или трудного спасения от преследований, имело большое соотношение с величиной образовавшегося общественного агрегата. К наглядным примерам, приведенным раньше и доказывающим, что горцы так же, как и народы, живущие в степях и среди болот, трудно сплачиваются, между тем как народы, загнанные, так сказать, в ограду, сплачиваются легко[20], я могу здесь прибавить еще два замечательных примера, до сих пор не упомянутых. Один встречается на Полинезийских островах, на Таити, Гаваи, Тонга, Самоа[21] и других, где замкнутые в известных границах окружающим морем жители сплачивались более или менее прочно в агрегаты значительного объема. Другим примером служит древнее Перу, где перед временем инков полуцивилизованные общины образовались в долинах, разделенных друг от друга «с побережья жаркой и непроходимой пустыней, а изнутри – высокими горами или холодными и бездорожными пуньями (punas)[22]».

Неспособность избежать правительственного контроля, подразумевающаяся у этих народов, указывается Сквайром как фактор их цивилизации, а одним древним испанским историком Sieza это их различие от соседних индейцев папайан приписывается тому, что те могли отступить «в другие плодородные области, если бы были атакованы». Каким образом скучивание людей вместе увеличивается обратно занимаемой площади, благодаря легкому внутреннему сообщению, это достаточно ясно. Значение этого условия предполагается в замечании Гранта относительно экваториальной Африки, что «нет юрисдикции (власти), простирающейся на область, которую невозможно пройти в три или четыре дня». Такие факты, показывающие, что политическая сплоченность может увеличиваться по мере того, как средства сообщения одного места с другим становятся лучше, заставляют нас вспомнить, что со времен Рима образование путей сообщения сделало возможными обширные социальные агрегаты.

Очевидность того, что требуется известный физический тип, была также указана[23]. Мы видели, что расы, оказавшиеся способными к развитию обширных обществ, предварительно находились в течение долгих периодов в условиях, порождающих сильное строение организма. Я прибавлю теперь только, что телесная энергия, необходимая для постоянного труда, без которого не может быть цивилизованной жизни и сопровождающего ее скучивания людей, не есть энергия, приобретаемая быстро под влиянием какого-нибудь условия или путем какой-нибудь дисциплины, но только энергия, приобретаемая медленно наследственной передачей накопляемых изменений. Прекрасным и очевидным примером того, что у низших типов людей существует физическая неспособность к труду, служат результаты управления иезуитов над парагвайскими индейцами. Эти индейцы были приведены к промышленному состоянию и к такой благоустроенной жизни, которая считается удивительной многими писателями; но отсюда произошло фатальное зло, состоящее в том, что они решительно сделались бесплодны. Не невозможно, что бесплодность, наблюдаемая вообще у диких рас, охваченных цивилизованными обычаями[24], есть следствие требования больших физических сил, чем они способны дать по их строению.

Некоторые моральные свойства, которые благоприятствуют и которые препятствуют объединению людей в обширные группы, были мною указаны при исследовании эмоций первобытного человека[25]. Здесь я дополню примерами только те из них, которые составляют способность или неспособность типа к подчинению. «Аборы, как они сами говорят, похожи на тигров: двое из них не могут жить в одной берлоге, – пишет Дальтон, – их дома разбросаны в одиночку или группами по два и по три». Наоборот, некоторые африканские расы не только покоряются силе, но благоговеют перед теми, кто их подчинил, – например, дамары, которые, как говорит Дальтон, «добиваются попасть в рабство» и «следуют за господином как болонка». Подобные явления встречаются и у других южных африканцев. Один из них говорил некоему моему знакомому: «Какой же вы господин! Я у вас был два года, и вы меня ни разу не побили». Очевидно, существуют крайние противоположности в предрасположениях, от которых в сильной степени зависит возможность или невозможность политической сплоченности (интеграции). К этому может быть прибавлено присутствие кочевых инстинктов, также не остающихся без влияния. Разновидности людей, в которых бродячие привычки усвоились в течение бесчисленных генераций охотничьей или пастушеской жизни, показывают нам, даже когда они обратились к земледельческой жизни, что их стремление к перемене места сильно препятствует скоплению (агрегации), например, у горных племен Индии. «Кукии (Kookies), по натуре бродячая раса, никогда не занимают одного и того же места более двух и, самое большее, трех лет». То же можно сказать и относительно мисмисов (Mishmees)[26], которые «никогда не именуют своих деревень», ибо их существование проходит в перемещении. У некоторых рас этот инстинкт миграции переживает и проявляет свое действие даже после того, как они образовали населенные города. Описывая бакхассинов[27] (Bachassins) в 1812 г., Берчел говорит, что Литакун, заключающий 15 000 жителей, в течение десяти лет два раза переменил место. Ясно, что народ, столь мало привязанный к месту своего рождения,