Осколки эпохи Путина. Досье на режим - Андрей Савельев

Напомню также, что вы обязаны не только предоставить мне документы, но и дать полные ответы на поставленные мной вопросы (чего я добиваюсь от Вас не один месяц). Ранее направленные мне ответы были очевидным уклонением от исполнения закона, а секретный статус последнего ответа — явно нарочитый, ибо в нем практически не содержалось информации. Именно поэтому я вынужден был обратиться непосредственно к Председателю Правительства. Но теперь, оказывается, что именно Вы «рассматриваете вопрос». И сколько же Вы будете водить меня по кругу?

Разумеется, я не намерен тем или иным образом нарушать режим секретности. В то же время и Вы должны отделять гостайну от тайны «паркетной» (фиктивной, чиновничьей). Избиратели вправе знать, на каком основании из госсредств выделены столь значительные суммы. Поэтому тема, бесспорно, имеет публичное измерение; и мы с Вами должны ясно видеть, где режим гостайны должен заканчивать свое действие. Надеюсь, что Вы намерены сотрудничать со мной, исходя из такого рода понимания, а не ставить палки в колеса. (…)

Надеюсь, что жесткий тон настоящего обращения к Вам не станет поводом для детских обид и мстительного сведения счетов путем бюрократических манипуляций с бумагами и процедурами. Полагаю, что работа возглавляемого Вами ведомства требует энергичной деятельности там, где его репутация поставлена под сомнение. Именно таковы обстоятельства, вынудившие меня поднять вопрос о «царских долгах» — пока без публичного обсуждения, но предвидя его неизбежность. Ввиду этой неизбежности Вы, надеюсь, ответите на мои вопросы в кратчайшие сроки и исчерпывающим образом.

С неизменным уважением, А. Н. Савельев

За подписью министра финансов Кудрина была представлена прямая дезинформация: «Важное значение имеет и то обстоятельство, что в соответствии с Соглашением прямые выплаты держателям царских облигаций взяла на себя Франция, т. е. специально было оговорено, что факт заключения упомянутого Соглашения не считается признанием российской стороной наличия у нее ответственности по каким-либо требованиям, урегулированным Соглашением или подтверждением юридической действительности требований, связанных с так называемыми “царскими долгами”». Что это наглая ложь, нетрудно было установить из анализа текста Соглашения. Им покрывались именно «царские долги», смешанные в неизвестной пропорции с последующими обязательствами до 9 мая 1945 года.

В секретном письме Минфина фигурируют, помимо ранее упомянутых фамилий, также премьер В.С.Черномырдин и министр финансов А.Я.Лифшиц, которые и были лицами, согласовавшими решение, изъявшее из российского бюджета 400 млн долл, ради реструктуризации долгов Парижскому клубу. То есть, это была взнос в спасение ельцинского режима от банкротства. Или, точнее, ритуальная жертва, когда международно-правовые нормы были растоптаны в угоду кредиторам, выкручивающим податливым российским финансистам руки, чтобы склонить их к уступчивости также и во множестве прочих вопросов. Долги СССР были реструктуризированы на 25 лет. Режим спас себя за счет противоправного сговора с иностранными кредиторами.

Министр финансов А.Л.Кудрин, лично подписавший ответ на мой запрос, намекнул мне, чтобы я прекратил свою деятельность, поскольку публичное обсуждение поднятых мной вопросов, якобы, может нанести России ущерб — в случае активизации держателей ценных бумаг Российской Империи. Мне было сказано, что возможен не только финансовый, но и политический ущерб. Разумеется, эти запугивания на меня не возымели действия. Политический ущерб в этой ситуации мог понести только воровской режим и спонсирующие его западные кредиторы. К тому же Кудрин не ответил на 15 из 17 моих вопросов. Мне не были предоставлены документы, что требовал закон. И я не оставил Кудрина в покое. Также я проинформировал Кудрина, что его намеки на то, что моя деятельность может принести ущерб России, я рассматриваю как оскорбительные и требую подробного разъяснения, каким образом полное выяснение всех обстоятельств выплаты Россией 400 миллионов долларов и обнародование этих обстоятельств с использованием официальных материалов может нанести ущерб России.

Одновременно я обратился к председателю правительства М.Е.Фрадкову, сформулировав перед ним расширенный список вопросов, на которые мне не хотели дать ответ ни МИД, ни Минфин. Фрадков сделал обычный бюрократический «пас» в Минфин. Также я обратился в думские комитета, надеясь получить от них архивные данные о том, как обсуждались бюджеты тех лет, в которые проводились противозаконные выплаты. Бюджетный и налоговый комитеты просто отмолчались. Запросы в структуры аппарата Госдумы не дали результата. Все упоминания «царских долгов» носили случайный характер. Тема среди депутатов не обсуждалась, а бюджеты принимались вслепую — никто не интересовался, с какой это стати страна должна платить очередные 50 млн долларов.

Из Минфина (опять же секретной почтой) мне пришла достаточно подробная историческая справка о переговорах по долгам. Помимо массы сведений, не имевших отношения к делу и не отвечавших на мои вопросы, справка содержала фантастически наглую ложь. Поскольку я упомянул о проблеме континуитета в связи с выплатами «царских долгов», минфиновцы объявили, что подписав соответствующие документы Россия, не признала никоим образом «царские долги». Речь идет всего лишь об окончательном урегулировании взаимных финансовых и имущественных претензий.

Попутно всплыла еще одна история. Минфин расписался в своей неспособности собрать материалы для учета так называемого «брест-литовского» и «колчаковского» золота. Это отдельная проблема, которая ждет своих исследователей. Почём было замять зто дело? Чтобы оставить золото за рубежом, чиновникам нужно было создать представление о невозможности его возврата, а для этого постоянно упирать на то, что РФ не наследует прав и обязанностей Российской Империи. Точнее, обязанности она наследует по выбору того или иного чиновника, намеренного поживиться за счет очередного кредита, а о правах говорить просто не приходится.

Российская Федерация наследует имперскую символику в государственном гербе, наследует сокровища Империи, наследует ее историческую славу и культурное достояние. Но всячески уклоняется от фиксации полномасштабной ответственности — реализации принципа континуитета. Тем не менее, когда преемство от Империи сулит выгоду, оно все же к случаю признается. Так произошло с выплатой российским правительством «царскихдолгов».

В письме, полученном из МИД РФ, утверждается:

«Из-за неурегулированности проблемы царских долгов Франция была закрыта для размещения советских облигаций. В контексте создания странами ЕС единого рынка имелась реальная опасность того, что вслед за Францией и остальные страны ЕС откажутся приобретать советские облигации. Поэтому решением ЦК КПСС от 13 октября 1988 года Минфину СССР и МИД СССР было поручено возобновить переговоры с французской стороной по царским долгам». «На переговорах в Москве в октябре 1990 года были согласованы основные принципы урегулирования претензий: Франция признает ущерб, нанесенный СССР интервенцией в 1918–1920 гг., а СССР признает обязательства по займам, выпущенным или гарантированным до 1917 года Российской империей, и оплатит в виде окончательного расчета некое сальдо, призванное компенсировать ущерб французским держателям российских ценных бумаг».