Сытый бунт. "Грязное белье" оппозиции - Алексей Челноков

Участие казаков и боевиков военизированных организаций в военных действиях на Балканах – особый разговор. В 1992 году в Сербской Крайне воевала группа казаков. Один из воевавших там – некто Загребов (скорее, псевдоним), вернувшись в Россию, взялся за отправку казаков в Боснию.

В начале 93-го в Боснию прибыли первые сорок человек – 1-я казачья сотня («первый разлив», как говорят добровольцы). Еще двенадцать казаков-атаманцев во главе с Александровым действовали в Скилани. (Александров погиб в мае, подорвавшись на мине-растяжке.) 24 января волонтеров и казаков по тревоге перебросили под Руду (на юге от Вишеграда). В ходе операции Загребов едва не повел казаков в атаку на уже занятое русскими селение Сетихово. Инцидент сильно поссорил казаков и добровольцев. И последние ушли из Вишеграда. В среде казаков произошел раскол.

3 февраля десяток казаков здорово погулял в Белграде, наведя ужас на полицию города, – они пытались расплачиваться гранатами с таксистами и проститутками.

В начале марта под Вишеград с небольшим интервалом прибыли казаки второго и третьего набора. Наиболее боеспособными были донцы, имевшие боевой опыт в Приднестровье. Одной группой руководил Миша, известный под кличкой Мориарти. Были также сибиряки и группа людей Беляева. Всех возглавлял в течение некоторого времени Ас, старавшийся избегать термина «казаки»: у сербов на это слово уже появилась аллергия. Авторитет Аса сдерживал «казачий экстремизм» – тенденцию к отделению казаков от прочих, к ним приписавшихся.

Вскоре Ас, сопровождая раненого, уехал в Россию. После его отъезда отряд раскололся на несколько групп. Беляевцы приписались к одному из штурмовых отрядов, люди Мориарти ушли в Сараево, где и находились до лета…

Еще один казачий отряд из Сибири (семнадцать бойцов), прибывший независимо от вышеупомянутых, воевал в Сербской Крайне против хорватов.

Вообще война показала, что отряды численностью свыше 10-15 человек, как правило, распадаются.

В июле-августе в Зворнике пытались создать сотню на базе Русского национального легиона. Всего в ней было свыше восьмидесяти бойцов, в том числе около двадцати русских. Формирование вскоре распалось. По имеющейся информации, одну из позиций в Боснии удерживали боевики из Русского национального единства, сменявшиеся вахтовым методом – через месяц – группами по двенадцать человек.

Тем, по сути, завершилось участие политических военизированных организаций в бывшей Югославии – вскоре они потеряли к этому всякий интерес, предпочитая получать дивиденды в политической игре в России.

Наемники или добровольцы? В мае 93-го в Сербской Крайне отряд капитана Драгана перехватил диверсионную группу противника. В плену оказались двое англичан. Одного из них – матерого рейнджера, окончившего Оксфорд, – приговорили «как наемника» к расстрелу. Перед смертью он пожелал, чтобы приговор привел в исполнение русский. Хладнокровный англичанин был весьма удивлен видом «русского наемника» – настолько он не соответствовал его представлению о «солдатах удачи».

В Боснии на стороне мусульман воюют единоверцы из других стран. Подразделение болгарских волонтеров действовало против русских под Вишеградом. Сейчас оно базируется в гарнизоне Горажде. Моджахеды из «Хезболлы» и других исламских организаций воюют в составе ударных подразделений «Черная ласта» (ласточка) и «Черные пабуды» (лебеди). Их можно считать добровольцами.

Сложный вопрос: есть ли разница между наемником и добровольцем? На мой взгляд, принципиальное отличие в том, едет ли человек воевать «за идею» или денег ради. Романтик, фанатик, диссидент берут оружие из убеждений. Для профессионального «солдата удачи» война – ремесло, обеспечивающее высокий уровень жизни.