"Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - Дэвид Хоффман

Согласно первоначальному сценарию, в учениях должны были участвовать высокопоставленные чиновники, в том числе министр обороны и председатель объединённого комитета начальников штабов; небольшие роли были даже у Рейгана и Буша. Если бы советские власти узнали об этом, их беспокойство могло бы только вырасти. Макфарлейн вспоминал: как только он узнал о том, какую озабоченность учения вызывают у Советского Союза, он попросил президента устраниться от участия, и Рейган согласился. «Особенно убеждать его не пришлось», — вспоминал Макфарлейн. Рейган был встревожен.^[178]

Пятого ноября резидентура КГБ в Лондоне получила из Москвы подробный перечень возможных проявлений подготовки к внезапному ядерному нападению. К этому времени в московской штаб-квартире КГБ было создано «стратегическое отделение» для оценки разведданных, собранных РЯН.^[179] Телеграмма предупреждала, что если решение о внезапном ядерном ударе будет принято, то до его выполнения останется семь-десять дней; поэтому необходимо пристально следить за британскими чиновниками и их рабочими местами, выискивая признаки угрозы.^[180]

В ночь с 8 на 9 ноября агенты советской разведки в Западной Европе получили срочные шифровки из Москвы, где ошибочно сообщалось о тревоге на американских военных базах. В телеграммах были указаны две возможные причины тревоги; первая — забота о безопасности после теракта в Бейруте. Это было бы нормально и понятно. Но второй причиной, рассказывал Гордиевский, могла быть подготовка к нанесению первого ядерного удара. Советским агентам было приказано срочно сообщить о причинах «тревоги» и других признаках военных приготовлений.

Гейтс вспоминал, что во время учений «Able Archer» было замечено увеличение активности вооружённых сил СССР и других стран Варшавского договора. На время учений из эфира исчезли советские военные прогнозы погоды. Подразделения советской 4-й воздушной армии были приведены в состояние повышенной готовности, а все боевые операции в воздухе 4-10 ноября были приостановлены. К концу учений, 11 ноября, напряжённость немного спала.

***

Таким образом, сверхдержавы всё же не стремились вступить на минное поле; но зато Рейган пересёк собственную пропасть. Впервые проявив столь нетипичную для него готовность к самоанализу, он признал, что советские лидеры могли испытывать истинный страх перед нападением. 18 ноября он записал в дневнике: «Мне кажется, Советы столь оборонительно настроены, развили такую паранойю перед возможным нападением, что, даже не проявляя какой бы то ни было мягкости к ним, мы всё же должны сказать, что ни у кого нет намерений сделать нечто подобное. Что у них есть такого, что нужно другим? Джордж собирается на АВС сразу после фильма о ядерном взрыве вечером в субботу. Он покажет, почему мы должны продолжать делать то, что делаем».

Канал АВС выпустил в эфир фильм «На следующий день» 20 ноября, и его посмотрели сто миллионов человек; тогда эта программа стала второй в истории по числу зрителей. Первые ракеты «Першинг-2» были размещены в Германии три дня спустя, 23 ноября. А затем Советский Союз вышел из переговоров по контролю над вооружениями в Женеве.

Рейган потом писал в мемуарах: «Те три года преподали мне в чём-то удивительный урок насчёт русских: многие на вершине советской иерархии по-настоящему боялись Америки и американцев. Возможно, это не должно было меня удивлять, но удивило. И вообще-то поначалу мне трудно было самому принять собственные выводы». По его словам, ему казалось, «всем должно быть очевидно»: американцы — нравственные люди, которые с момента рождения нации «всегда использовали мощь в интересах добра». После Второй мировой войны, замечал он, Соединённые Штаты заново отстраивали экономику бывших врагов:

«В мои первые годы в Вашингтоне, я думаю, многие в нашей администрации принимали как должное, что русские, как и мы, считали немыслимым, что Соединённые Штаты нанесут первый удар. Но чем больше я общался с советскими лидерами и главами других государств, знакомых с ними, тем больше я понимал, что многие советские чиновники боялись нас не просто как противника, но как потенциального агрессора, который может бросить на них всё своё ядерное оружие и нанести первый удар; из-за этого и, возможно, из-за чувства незащищённости и паранойи, своими корнями восходящего ещё к вторжениям Наполеона и Гитлера, они и нацелили на нас колоссальный арсенал ядерных вооружений».

В декабре Рейган стал заново обдумывать свою мечту о ликвидации ядерного оружия. «Таково его инстинктивное желание, такова его вера, — сказал Шульц своим помощникам в госдепартаменте. — Президент заметил, что никто не обращает на него внимания, хотя он говорит об этой идее и на публике, и в частных беседах».^[181] Шульц пообещал Рейгану исследовать такую возможность. 17 декабря Рейган сказал Шульцу, что хочет выступить с речью и заявить о своём желании избавиться от ядерных вооружений. 19 декабря Рейган набросал черновик письма Андропову. В письме были такие слова: «Мы не стремимся угрожать безопасности Советского Союза и его народа».^[182]

Когда Рейган выступил с речью 16 января 1984 года, многие журналисты предположили, что это первый залп его избирательной кампании. Благодаря успеху с ракетами «Першинг-2» Рейган почувствовал прилив сил и решил выдвинуть свою кандидатуру на второй срок. Но это было не единственным мотивом. Рейган прочёл секретные материалы Гордиевского о советских страхах, лично отрепетировал план ядерной войны и прошёл через реальный кризис отношений с СССР из-за сбитого корейского самолёта. Желание ликвидировать ядерное оружие горело в нём ещё сильнее, чем прежде. «Что-то случилось с этим человеком», — так сказал о Рейгане чиновник Белого дома.^[183]

В речи, которую транслировали и в Европе, Рейган не упомянул ни об «империи зла», ни о том, что коммунизм отправится на свалку истории. Он не говорил об изменении советской системы изнутри. Вместо этого он объявил: «Мы не угрожаем Советскому Союзу». Он подчеркнул стремление к «диалогу», «конструктивному сотрудничеству» и «мирному соревнованию», а также объявил: «Моя мечта — увидеть тот день, когда ядерное оружие будет изгнано с лица земли». Затем Рейган произнёс слова, которые написал сам:

«Представьте вместе со мной на минутку, что Иван и Аня очутились, скажем, в зале ожидания или укрылись от дождя и бури вместе с Джимом и Салли. И нет никаких языковых барьеров, мешающих им познакомиться.