Изобилие - Ezra Klein

Когда в Нью-Йорке в последний раз проводилась Всемирная выставка, мы тоже пытались предсказать будущее. Смелая экспозиция провозглашала, что в 1960-х годах можно будет пересечь страну менее чем за 24 часа, поднявшись на высоту 10 000 футов; что по нашим автострадам будут ездить 38 миллионов автомобилей. Здесь не упоминалось ни о космосе, ни об атомной энергии, ни о чудодейственных лекарствах, способных уничтожить болезни.

Это были смелые пророчества в 1939 году. Но, опять же, реальность намного превзошла видение.

Затем Джонсон выступил с предупреждением. "Наша гордость за достижения не должна игнорировать тот факт, что у нашего прогресса было два лица", - сказал он. "Его конечная цель - изобилие или уничтожение, развитие или опустошение... находится в ваших руках"29.

Шесть десятилетий спустя наш технологический рубеж сверкает новыми возможностями.

чем можно было представить на Всемирной выставке 1964 года. Лекарства, уничтожающие сложные заболевания. Фабрики, очищающие небо от загрязнений. Интеллектуальные машины, помогающие осуществить великий проект - дольше, здоровее и счастливее. Но как Джонсон видел, что его эпоха омрачена возможностью катастрофической политики, так и мы сталкиваемся с экзистенциальной бинарностью нашего времени: изобилие или нехватка.

Изобилие переориентирует политику на новую провокацию: Можем ли мы решить наши проблемы с помощью изобилия? Из этой обманчиво простой подсказки вытекает множество ценных вопросов. Если домов не хватает, можем ли мы построить больше? Если нет, то почему? Если чистой энергии недостаточно, можем ли мы производить больше? Если нет, то почему? Если правительству постоянно не удается завершить крупные проекты в срок и в рамках бюджета, то что происходит не так и как это исправить? Если темпы научного прогресса замедляются, как мы можем помочь ученым сделать их лучшую работу? Если нам нужны новые технологии для решения важных проблем, как извлечь эти изобретения из будущего и распространить их в настоящем?

Стремиться к изобилию - значит стремиться к институциональному обновлению. Одна из самых опасных политических патологий - тенденция защищать все, на что нападают ваши враги. Десятилетия нападок на государство превратили либералов в реАктивных поборников правительства. Но если вы верите в правительство, вы должны заставить его работать. Чтобы заставить его работать, вы должны четко понимать, когда оно терпит неудачу и почему оно терпит неудачу.

Больше всего в этом проекте нас удивили слепые пятна - как наши собственные, так и . Истории, которые мы когда-то считали исключениями из правил хорошо функционирующего правительства, - проект общественных работ, превысивший бюджет и оставшийся незавершенным; абсурдный ценник на общественный туалет; взрыв бездомности в "голубых" городах; обилие судебных исков против даже благонамеренных инфраструктурных проектов; потеря производственного лидерства в основных технологиях; отсутствие программы, которая использовала бы изобретения для достижения социальных целей.

-теперь кажутся пугающе близкими к норме. Цель системы - это то, что она делает. Если результат повторяется снова и снова, во времени и месте, то это результат выбора, который превратился в правила. А значит, это результат идей и движений.

Идеи и движения последних десятилетий не являются нашими злодеями. Они были ответом на кризисы другого времени. Они преуспели, часто блестяще. То, что мы не привели наши институты в соответствие с нашим моментом, - это наша ошибка, а не их. Если мы преуспеем, то будущим поколениям придется бороться с нашими излишествами, чтобы соответствовать своему моменту. Давайте надеяться.

Но перед будущим - настоящее. "Установление политического порядка требует гораздо большего, чем победа на выборах или двух, - пишет Герстль.

Это требует от доноров с большими состояниями (и комитетов политических действий) инвестиций в перспективных кандидатов; аналитические центры и политические сети, способные превратить политические идеи в действенные программы; растущая политическая партия, способная последовательно завоевывать многочисленные электоральные группы; способность формировать политическое мнение как на самом высоком уровне (Верховный суд), так и в популярных печатных и вещательных СМИ; моральная перспектива, способная вдохновить избирателей видением хорошей жизни. Политические порядки, другими словами, - это сложные проекты, требующие продвижения по широкому фронту.30

Политические движения добиваются успеха, когда они строят видение будущего, пропитанное достоинствами прошлого. В 1930-х годах Франклин Д. Рузвельт провозгласил свое широкое видение правительства как стража американских свобод - свободы слова, вероисповедания, от нужды и страха. Пять десятилетий спустя Рейган провозгласил те же самые достоинства, на этот раз выставив правительство не защитником, а заклятым врагом свободы.

Как свобода исторически занимала важное место в американском сознании, так и изобилие. Тема изобилия занимала все страницы дневников и писем первых европейских писателей, оценивавших состояние континента. "Возьмите четыре лучших королевства в Христиании и соберите их вместе, они не смогут сравниться с этой страной ни по товарам, ни по благородству почвы", - сказал о своей колонии в 1611 году сэр Томас Дейл, заместитель губернатора Виргинии. В последующие столетия гости и жители страны восхищались богатством земли, продовольствия и возможностей Америки. В 1817 году Уильям Коббетт, британский писатель, писал об американском рационе: " перед вами расстилается такое изобилие... что вы мгновенно теряете всякую сдержанность"31.

Именно это изобилие, утверждает Поттер в книге "Люди изобилия", сформировало американский характер. Именно в условиях не только фактического изобилия, но и веры в изобилие мог сформироваться наш особый набор идеалов и устремлений. Изобилие его дня - не говоря уже об изобилии первых десятилетий американского эксперимента - по нашим меркам было бы абсолютным лишением. Это показатель нашего успеха, но также и напоминание о том, что и изобилие, и дефицит - это истории, которые мы рассказываем себе сами. Сейчас мы видим Америку, которая переходит к истории о нехватке. Этот поворот меняет не только нашу политику, но и наш национальный характер.

Мы стремимся к политике изобилия, которая обеспечивает реальные чудеса в реальном мире. Мы хотим больше домов и больше энергии, больше лекарств и больше строительства. Это история, которая должна быть построена из кирпичей и стали, солнечных батарей и линий электропередач, а не просто на словах. Но это история, и мы верим, что она больше соответствует американскому характеру и опыту, больше соответствует тому, что мы сделали и что мы сделаем, чем узкий рассказ о дефиците, который стал достоянием общественности.

Изобилие содержит в себе величину, которая и составляет американский проект. Это обещание не просто больше, а больше того, что имеет значение. Это приверженность бесконечной работе по обновлению институтов. Это признание того, что в основе прогресса лежат технологии, и так было всегда. Это решимость привести наш