Изобилие - Ezra Klein

Мы не получим больше или лучше рабочих мест, закрыв ворота для иммигрантов. Мы не повернем вспять изменение климата, если убедим мир голодать и не расти. Дело не только в том, что эти видения нереальны. Дело в том, что они контрпродуктивны. Они не приведут к тому будущему, к которому стремятся. Они принесут больше вреда, чем пользы.

Изобилие, которое мы представляем себе, не является безразборным. Оно не является всенаправленным изобилием. Мы черпаем вдохновение из "Людей изобилия", блестящей книги историка Дэвида М. Поттера 1954 года о том, как изобилие формировало американскую мысль и культуру. "Если мы хотим правильно понять изобилие, оно не должно быть представлено в виде хранилища 1х-кратных и универсально узнаваемых активов, которые лежат на полках до тех пор, пока человечество, в результате процесса изъятия, не получит их,

все полки оголились". Изобилие, по его словам, - это "физический и культурный фактор, включающий взаимодействие между человеком, который сам является геологической силой, и природой. "29

Изобилие, к которому мы стремимся, отличается от того изобилия, которое наблюдало наше поколение. Поттер писал о том, как Америка "переориентировалась, чтобы превратить культуру производителя в культуру потребителя", и разрыв углубился в последующие десятилетия.30 Американская политика была сосредоточена на создании того, что историк Лизабет Коэн называет "Республикой потребителей".31 Это было удивительно успешно. Катастрофически успешной. У нас поразительное изобилие товаров, которые нужны для дома, и нехватка того, что необходимо для хорошей жизни. Мы призываем к исправлению ситуации. Мы заинтересованы в производстве больше, чем в потреблении. Мы считаем, что то, что мы можем построить, важнее того, что мы можем купить.

Изобилие, как мы его понимаем, - это состояние. Это состояние, в котором есть достаточно того, что нам нужно, чтобы создать жизнь лучше, чем та, что у нас была. Поэтому мы сосредоточились на строительных блоках будущего. Жилье. Транспорт. Энергия. Здоровье. И мы сосредоточены на институтах и людях, которые должны строить и изобретать это будущее.

Давайте начнем.

 

1

Вырастить

 

 

"Уезжай на Запад, молодой человек, уезжай на Запад. Там есть здоровье и простор вдали от наших толп бездельников и имбецилов".

Неизвестно, произносил ли когда-нибудь Гораций Грили, редактор газеты и либеральный кандидат в президенты, совет, который ему так знаменито приписывают. Ясно лишь то, что он никогда не следовал. Грили родился в 1811 году в бедной семье в сельской местности Амхерста, штат Нью-Гэмпшир .(1) Он не стал искать свою судьбу на просторах американского Запада. В 1831 году он отправился в Нью-Йорк. Именно там, в кипящем центре городской жизни Америки, он создал свое богатство и имя, основав газету New-York Tribune, выиграв выборы в Конгресс и проиграв президентство Улиссу С. Гранту.

Напряжение между жизнью Грили и его наследием перекликается с напряжением в стране, которую он любил. Американцы долгое время превозносили фронтир. Но наше будущее в значительной степени было создано в городах. То, что мы предпочитали романтику Запада математике доходных домов, - не новый факт. "Мы часто забываем, что страна в целом предоставила изобилие в виде топливных ресурсов, полезных ископаемых, небывалых урожаев, промышленного потенциала и тому подобного, а город стал местом для превращения этого изобилия в мобильность", - напоминает Поттер своим читателям в книге "Люди изобилия". "Больше американцев изменили свой статус, переехав в город, чем сделали это, переехав в приграничье". "2

Но это не та история, которую Америка рассказывала сама себе. Западные просторы оставались в нашем сознании как истинный гарант нашего процветания. Его заселение нанесло нам своего рода психическую травму. В Европе тоже были города. Америка же была открыта - часто украденная земля. Не впадем ли мы без этого в стагнацию? Этот страх сохранялся и в двадцатом веке, став частичным объяснением Великой депрессии. Сенатор Льюис Швелленбах, "новый дилер", занимавший пост министра труда при президенте Гарри Трумэне, предупреждал, что "пока у нас есть неосвоенный Запад - новые земли, новые ресурсы, новые возможности - у нас нет причин для беспокойства". "3 Но те времена прошли. Элвин Хансен, влиятельный экономист, предложил более сложную версию этой точки зрения. "Мы более или менее справились с тяжелой задачей оснащения континента гигантскими капитальными затратами", - сказал он.4 Депрессия, по его мнению, предвещала новую норму: зрелая Америка не могла ожидать бурного роста расширяющейся Америки.

Но экономика не ограничивается землей. Идеи, технологии, компании и продукты, которые они порождают, очерчивают внешние границы роста. Земля, которая имеет наибольшее значение, - это земля, которая помогает создавать новое. Эта земля находится в сердце наших городов, а не на окраинах поселений. И эта земля раскрывает проблему, с которой Америка сталкивается сейчас. Молодая семья все еще может последовать совету Горация Грили и купить дешевый дом на сельском Западе. А вот чего они обычно не могут сделать, так это последовать примеру Горация Грили и построить свою жизнь на Манхэттене, где средний дом сейчас продается за 1,1 миллиона долларов. Или в Сан-Франциско, где средний дом продается за 1,3 миллиона долларов. Или в Лос-Анджелесе, где запрашиваемая цена колеблется в районе 1 миллиона долларов. Или в Сиэтле, где медианный дом стоит более

$900,000. Или в Бостоне, где она составляет 830 000 долларов.

Жилье подчиняется законам спроса и предложения. Когда предложение велико, а спрос невелик, цены падают. Средний дом в Кливленде продается примерно за

$115,000. Когда предложение ограничено, а спрос высок, цены растут. Такова история дорогих "голубых" городов, перечисленных выше. Когда-то Америка была искусна в строительстве домов. В 1950 году Бюро переписи населения США сообщило, что за предыдущее десятилетие в Америке появилось 8,5 миллиона единиц жилья, даже с учетом перерыва, вызванного мировой войной. "Это самый большой численный рост за всю историю", - заявили авторы .(5) Но в конце 1970-х годов строительство домов стало отставать от темпов роста населения. Количество новых разрешений на строительство жилья на душу населения сократилось в 1980-х и снова в 1990-х годах. После Великой рецессии рынок жилья рухнул, и строительство домов в 2010-х годах сошло на нет. Сегодня среднее количество по данным ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), в развитых странах мира на тысячу человек приходится около 470 жилых помещений. Во Франции и Италии - около 600. В Японии и Германии - около 500. В США - всего около 425 .(6) Куда все дома? Ответ заключается в том, что они вообще не были построены.

В результате возник жилищный кризис ошеломляющих масштабов. Почти 30 процентов взрослых американцев живут в условиях "домашней бедности", тратя на