Мировой кризис. Восток и Запад в новом веке - Тимофей Сергейцев

Четверть века назад ГКЧП, как считается, изолировал М. Горбачева в Форосе, а потом полностью и с позором провалил свой так и несостоявшийся «путч». Тем самым ГКЧП поставил точку в карьере М. Горбачева. Президент СССР окончательно потерял лицо и остатки политической власти, оказавшись ничтожнее «гэкачепистов». Случившееся позволило Ельцину в Беловежской пуще развалить СССР ради получения личной власти первого лица в РСФСР.

С тех пор принято ломать голову, можно ли было сохранить СССР или иной вариант союзного государства на его месте.

Одни считают, что в перипетиях борьбы за власть именно Горбачев с Ельциным развалили СССР: первый – из-за политической бездарности и безответственности, второй – из корыстных побуждений и фактического перехода на сторону США. И оба – из-за предательства. А вот если бы этого не было… Окажись оба патриотами… Трудно, правда, представить себе этих людей в такой роли.

Другие абстрагируются от драматических подробностей последних месяцев существования Союза и утверждают, что распад был неизбежен просто потому, что якобы экономика СССР «устарела», стала «неконкурентоспособной», не могла «прокормить» и т. д. Тут прочно забываются общеизвестные факты: отмена монополии внешней торговли, приведшая к вывозу из страны практически всех материальных ценностей и товаров; введение сухого закона, лишившее бюджет основного источника поступлений и т. д. Цена на нефть, конечно, упала (не сама, а при целенаправленных усилиях США), создав трудности с жизненно важным импортом, но критическая экономическая ситуация критически создавалась и изнутри страны – осознанно и тактически очень своевременно в пользу врагов СССР.

Однако хуже жили и Куба, и Северная Корея, и Китай, хуже жили мы сами после войны, но во всех этих случаях речь не шла о крушении страны и государства. Трудно не увидеть в «экономическом фатализме» взглядов о неизбежности распада СССР извращенного вульгарного марксизма, «святой» веры в «первичность экономического базиса». Забавнее всего наблюдать эту веру у таких адептов антисоветизма и антикоммунизма, как, скажем, А. Чубайс и иже с ним.

Между тем вопрос о существовании СССР был окончательно – и отрицательно – решен как минимум за полтора года до несостоявшегося путча ГКЧП. Дело в том, что СССР не был государством. И не только потому, что он был сообществом, очень специфическим договором, объединением нескольких государств, находившихся в «спящем» состоянии.

СССР был не государством как таковым, а политическим проектом, получившим никогда ранее в истории не виданную глубину контроля и подавления государства, превращения государства как такового, как культурного и цивилизационного института в политическое средство. Марксизм провозглашал неизбежную историческую смерть государства. Системный контроль над государством, употребление государства как орудия превосходящей его исторической силой было вполне логичным первым шагом на пути к его предполагаемому концу.

Историческая и политическая сила, способная на такое завершение минимум трехсотлетнего кризиса европейского государства Нового времени, известного также как революционный процесс: Англия, XVII век; США, XVIII век; Франция, конец XVIII века и XIX век; Россия, конец XIX и начало XX века – впервые появилась именно в России и известна как партия большевиков РСДРП(б), ставшая впоследствии КПСС.

Русская буржуазная революция февраля 1917-го покончила с Российской империей, с государством самодержавия, с царизмом. Государства Европы и США вполне резонно полагали, что на этом и с самой Россией покончено раз и навсегда, и распад ее неизбежен, поскольку никаких политических ресурсов для воспроизводства власти и государства у русских больше нет. Интервенция европейских государств, Англии и США исходила из того, что на месте России возникнет несколько десятков «демократий» и нужно колонизировать и подчинить их отработанными на других регионах мира способами.

Большевики не были, конечно, «партией» по смыслу слова, они не собирались быть частью никакой политической системы, делить с кем-либо власть. Большевики собирались господствовать неограниченно, строить новое общество, а старое рассматривали как материал для такой работы. В этом отношении и КПСС не была «партией». Она была монопольной политической организацией, провозгласившей принцип всеобщности политического в качестве нового основания организации общества. Вот как это выглядело в поздний брежневский период СССР:

Статья 6-я Конституции 1977 года:

«Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу.

Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма.

Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР».

В этом тексте все соответствовало действительности.

Б. Ельцин, А. Сахаров и другие начали требовать отмены 6-й статьи в мае 1989 года на I Съезде народных депутатов СССР. М. Горбачев пытался уклониться, но уже на III Съезде он сам внес это предложение, которое и было принято Съездом. 14 марта 1990 года КПСС умерла, поскольку ни в каком ином качестве эта организация существовать не могла. Уровень же властной способности государственных институтов «в теле» СССР наглядно был представлен уровнем ГКЧП.