Социальный контроль масс - Олег Карпухин

Новая форма контроля крупного капитала над информационным комплексом – включение средств массовой информации в состав промышленных и финансовых конгломератов. Гигантский промышленный концерн «Дженерал Электрик» в 1970-е годы являлся владельцем восьми радиостанций и трех телестанций, одиннадцати систем кабельного телевидения. В зоне информационного контроля этой компании находилось 12 % американских семей – телезрителей и радиослушателей. Компания «Литтон индастриз», выпускающая боевые корабли, атомные подводные лодки для американского флота, имеет несколько книжных и журнальных издательств. Под патронажем компании выпускаются учебники для школ и колледжей, причем компания выступает не только как издатель, но и как составитель образовательных программ.

Эффективная форма контроля СМИ – различные фонды, институты, ассоциации, занимающиеся образованием журналистов, анализом средств массовой информации, дающие консультации и комментарии. Их финансируют мощные финансово-промышленные группы. К наиболее эффективно действующим в США относятся фонд американских коммуникаций, фонд «Херитидж», Институт средств массовой информации и др.

Таковы основные формы контроля финансово-промышленных групп, крупного капитала над массовыми коммуникациями, который осуществляется помимо государства.

При рассмотрении проблем функционирования массовых коммуникаций неизбежно встает вопрос о соотнесении собственности и содержания информационных программ. С. Хед считает, что собственность гораздо более чем какой-либо иной фактор определяет тип программ, передающихся по коммуникационным каналам. Плюралистичность систем собственности позволяет извлекать пользу из конкуренции, вещание приобретает большую конструктивность и ответственность перед аудиторией, нежели это свойственно монополистическим системам. Но это возможно лишь при действительно многообразных формах собственности, когда государственная и частные формы собственности реально присутствуют в информационном пространстве. Но чем более авторитарен режим, тем более эффективно, по мнению С. Хеда, воздействие радио– и телетрансляций на социальные изменения [9, 95, 322].

Наибольшей заслугой С. Хеда является создание концепции «программной типологии», которую он рассматривает как результат совпадения вкусов, интересов и потребностей современных слушателей и зрителей, несмотря на различия в их образе жизни, особенностях труда и быта, социально-демографических условиях. Он выделяет в этой типологии шесть функциональных категорий: 1) информация; 2) образование; 3) культура; 4) религия; 5) развлечения; 6) реклама.

Все они, утверждает С. Хед, имеются в вещательных программах различных стран, но в неодинаковых долях эфирного времени и с различными функциональными акцентами – в зависимости от того, какую социальную роль отводит средствам коммуникации тот или иной государственный строй.

В целом телевидение состоит из трех блоков программ: информационного, развлекательного, просвещенческого. Соотношение этих блоков определяет и сущность телевидения, его идеологию. Если советское телевидение было в основном информационно-просвещенческим (пропагандистско-просвещенческим), то современное российское массовое телевидение информационно-развлекательное. Реклама требует рейтинговых телепередач, а они, как правило, развлекательные.

Если какая-то одна форма собственности доминирует в информационном пространстве, то подчиняющиеся ей СМИ будут диктовать свою интерпретацию событий. Власть, добиваясь лояльности СМИ по отношению к себе, проводит определенную политику. В России власть в середине 1990-х годов избрала такое средство воздействия на СМИ, как определенные льготы для прессы, прежде всего налоговые. В условиях проваливающихся реформ, неустойчивой социальной обстановки СМИ оказались лояльны к власти, они не стали в оппозицию, за исключением некоторых партийных изданий. А в ходе предвыборной президентской кампании 1996 г. средства массовой информации были мобилизованы на предвыборную борьбу в пользу одного кандидата и поставлены на защиту государственного строя от коммунистической угрозы. Из доклада Европейского института прессы (EMI), в котором подводились итоги предвыборной кампании 1996 г. в России, следует, что телевидение и пресса продемонстрировали поддержку существующему президенту, нарушая при этом закон о ведении предвыборной кампании [3, 77].

Также вряд ли можно говорить о политической беспристрастности американских средств массовой информации. По данным вашингтонского центра по деятельности СМИ, в период президентской избирательной кампании в США в 1996 г. на трех ведущих телеканалах – АВС, ЬВС и СВС, доля положительных сюжетов о Б. Клинтоне, тогдашнем президенте США, составила 50 %, а его сопернике Р. Доуле – 33 %. Аналогичные показатели были и по ведущим американским газетам и новостным журналам. И это несмотря на попытки определенных политических сил представить общественности компромат на Б. Клинтона, прежде всего связанный с его любовными приключениями.