Морские пираты: от Средневековья к современности - Виктор Федорович Сидорченко

судно или летательный аппарат приравниваются к частновладельческому пиратскому кораблю (судну или аппарату). При этом не уточняются такие важные элементы возникшей ситуации, как процентный состав вовлеченных в мятеж членов экипажа, являются ли мятежники членами рядового или командного состава, применялось ли оружие при мятеже, есть ли жертвы, в чем выразились пиратские действия и пр.

Вполне очевидно, что мятежники, как правило, не стремятся немедленно сообщить о своих намерениях, особенно о пиратстве, поэтому далеко не всегда, даже в случае мятежа и действий, похожих на пиратские, можно утверждать, что речь идет о корабле (судне или летательном аппарате), ставшем пиратским. Приведем пример. В ноябре 1975 г. на корабле «Сторожевой» произошел мятеж. Два офицера принудительно поместили командира корабля в изолированное помещение и заявили экипажу (190 человек), что отныне они командуют кораблем, который в это время стоял на якоре в р. Даугава в Риге. После этого корабль снялся с якоря и последовал через Ирбенский пролив в море. Ha радиовызовы он не отвечал и на приказы пограничных катеров остановиться не реагировал. B связи с этим два малых ракетных катера получили приказ попытаться остановить корабль, а в случае отказа – уничтожить его при проходе 20-го меридиана.

Отвечая на вопрос о том, являются ли мятежниками все другие члены экипажа, А. Бобраков, командовавший в этой операции двумя малыми ракетными катерами, написал: «Каждому члену экипажа “Сторожевого” судьба дала возможность выбора: поддержать мятежников действием или бездействием, нейтралитетом (“моя хата с краю, ничего не знаю”) или выступить против мятежников. Как известно, не ошибается тот, кто ничего не делает. Экипаж, видимо, выбрал свою судьбу: за нейтралитет надо расплачиваться. Я объявил по своим кораблям “ракетную атаку”. K счастью для всех, на “Сторожевом” нашлись матросы и старшины срочной службы, которые освободили командира корабля, вооружили его и помогли ликвидировать мятеж»[247].

B рассмотренном случае мятеж был ликвидирован, да и целью мятежников был перегон корабля в один из иностранных военных портов, а не пиратство. Вместе с тем можно представить и другую ситуацию. Допустим мятежный корабль не был задержан, цель мятежа оставалась неизвестной, т. е. это было не обязательно пиратство, но он совершил какие-то действия, которые при желании можно было рассматривать как «пиратство», тем более, что в настоящее время понятие пиратства трактуется весьма широко. Так, в сообщениях с морских судов о нападениях на них пиратов, регистрируемых Международным морским бюро, можно встретить и такие: 1) 16 февраля 1999 г. на панамский сухогруз «Apollo Delapan» напали 10 пиратов, вооруженных ножами. Они захватили часы и пару ботинок; 2) 21 марта 1999 г. панамское грузовое судно «Ivory Bay» подверглось нападению пиратов, захвативших три швартовных троса; 3) 26 марта 1999 г. греческий сухогруз «Mihalis Р.» подвергся нападению вооруженных лиц, которые забрали один швартовный трос[248], и т. д.

Иначе говоря, может возникнуть ситуация, как в случае с военным кораблем, который, чтобы закрасить на борту свое старое название, остановил в море какое-нибудь торговое судно и изъял у него, например, 2–3 банки краски и на этом основании был приравнен к пиратскому кораблю, поскольку потерпевшее судно сообщило о факте остановки его мятежным кораблем и об изъятии краски. Помня о том, что военный корабль, государственное судно или государственный летательный аппарат пользуются иммунитетом от ареста, задержания, судебного преследования, необходимы достаточно веские основания для того, чтобы их задерживать или арестовывать по подозрению в пиратстве. Видимо, в подобных случаях целесообразно предварительно проконсультироваться с властями государства флага судна, корабля и пр. и предпринимать только совместные или согласованные действия.

Следовательно, применение на практике ст. 102 Конвенции 1982 г. и ст. 16 Конвенции 1958 г. не является столь простым, как представляется на первый взгляд.

Bo вторых, согласно ст. 105 Конвенции 1982 г. и ст. 19 Конвенции 1958 г. любое государство в открытом море или в любом другом месте вне юрисдикции какого бы то ни было государства может захватить пиратское судно или пиратский летательный аппарат либо судно или летательный аппарат, захваченные посредством пиратских действий и находящиеся во власти пиратов, арестовать находящихся на судне или летательном аппарате лиц и захватить находящееся на нем имущество.

B указанных статьях говорится о возможности захвата и ареста пиратских судов только в открытом море или в другом месте вне юрисдикции государств. Однако, как уже отмечалось, большинство пиратских нападений происходит в территориальном море, проливах, на рейдах портов и пр. B связи с этим возникает проблема правомочий иностранных военных кораблей, которые встретили пиратов не в открытом море, а в территориальных водах других государств при осуществлении военными кораблями мирного прохода через территориальное море, при их проходе через международные проливы, перекрываемые территориальными или внутренними водами других государств, при плавании в водах архипелага, например вдоль Большого Барьерного рифа, и т. д. При этом особо следует учесть, что большинство стран Африки, Азии, Америки, вблизи которых происходят нападения пиратов, не имеют мощного военно-морского флота, который смог бы осуществить эффективную борьбу с пиратами даже в их территориальном море, не говоря уже об исключительной экономической зоне и открытом море. Поскольку морские пираты после своих преступных акций нередко скрываются не в открытом море, а в прибрежных бухтах и даже портах, то они становятся недосягаемыми для иностранных военных кораблей, которые могут захватить их лишь в открытом море и иных районах вне юрисдикции государств, и одновременно не очень опасаются преследования кораблями прибрежного государства, которых у этого государства может не быть вовсе или их явно недостаточно.

Наконец, современные пираты действуют не на крупных судах, а на небольших скоростных катерах и даже шлюпках, а также на разных мелких буксирах, рыболовных судах, яхтах и пр., практически не отличимых от многих других таких же судов, плавающих вблизи берегов.

Представляется, что ограничение захвата пиратских судов только районами открытого и морских пространств, находящихся вне государственной юрисдикции, является неоправданным, ибо строится на предположении, что все морские государства имеют возможность обеспечить борьбу с пиратством в своих водах собственными силами. B действительности число пиратских нападений продолжает расти. Так, за 1995–1999 гг. только Международная морская организация (ИМО) зарегистрировала 1333 случая пиратских нападений[249]. Еще в 1983 г. 13-я Ассамблея ИМО указала на необходимость принятия решительных мер по борьбе с морским пиратством. Как заявил на состоявшейся тогда пресс-конференции генеральный секретарь ИМО Ч. П. Шривастава, в последние годы многие международные линии стали ареной действий пиратских судов. Хорошо вооруженные, они представляют серьезную угрозу безопасности мореплавания. Постоянно поступают сообщения о пропажах судов, которые стали добычей пиратов. По данным ИМО, за период с 1980 по 1983 гг. только у таиландских берегов в результате нападений пиратов погибло более 1300