"Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - Дэвид Хоффман

Слова были лучшим оружием Горбачёва. Он был хоть и многословным, но убедительным оратором. Не мог ли он просто сказать мечте Рейгана «нет», убедить Рейгана в том, что это сумасбродство? Он мог заключить сделку, прекратить создание гигантской военной машины, которой США ещё не обладали и которую Советский Союз никак не мог воспроизвести и вместо этого добиться того, чего хотели оба лидера: серьёзного сокращения существующего ядерного оружия.

Горбачёв понимал, что это и будет лучший ответ. Если он сможет уговорить Рейгана отказаться от мечты о противоракетной обороне, это предотвратит непростую конкуренцию на поле высоких технологий, на котором Советский Союз отстал на много лет. Тут был и важный внутренний аспект. Военно-промышленный комплекс требовал больше ресурсов, утверждая, что Соединённые Штаты представляют угрозу. Если бы Горбачёв смог уговорить Рейгана отказаться от безрассудной идеи, ему было бы проще и сопротивляться генералам и конструкторам ракет у себя в стране. Затормозив гонку вооружений, Горбачёв мог найти время и ресурсы на модернизацию экономики.

Но летом 1985 года могущество армии и оборонной отрасли всё ещё было велико. Велихов видел, что Горбачёв борется с противоположными течениями. Он был человеком партии и зависел от бюрократии ЦК; у него не было выбора, кроме как прислушиваться к генералам, министрам и КГБ; а военное руководство не доверяло Велихову, Яковлеву и другим прогрессивным деятелям, окружавшим генерального секретаря. Горбачёв лично опасался военных и оборонной индустрии и окружил себя советниками, разделявшими его тревогу, но он не мог резко и открыто выступить против них.^[435]

Однако Горбачёв уже пытался направить страну в новом направлении. Смелость лидера обычно оценивают по тому насколько он сумел построить нечто новое, совершить некие действия; но в этом случае великим вкладом Горбачёва было решение о том, чего именно не стоит делать. Он не стал готовить советский ответ «звёздным войнам». Он предотвратил ещё одно соревнование в сфере вооружений.

Горбачёв не сразу раскрыл карты. Потребовалось время, чтобы проявились точные контуры этого нового вектора. Уж в чём, а в тактике Горбачёв был силён. В конце июля он объявил, что Советский Союз приостановит ядерные испытания, и пригласил Соединённые Штаты последовать за ним. Рейган этого делать не стал.

***

В ответ на уверенные заявления Велихова о том, что Стратегическая оборонная инициатива неработоспособна, его советские коллеги зачастую задавали трудный вопрос: если даже передовые американские технологии не позволяют создать эффективный противоракетный щит, а Рейган просто бредит отказом от ядерного оружия, то почему Соединённые Штаты год за годом выделяют на это столько денег? Катаев вспоминал, что советские аналитики видели «явное несоответствие целей и способов реализации» идей Рейгана. «Для чего это всё? — спрашивали себя советские специалисты. — Во имя чего американцы, известные своей прагматичностью, раскошеливаются на самый грандиозный проект в истории США, технико-экономический риск которого превышает все мыслимые пределы? Или же за этой завесой кроется что-то другое?» По его словам, пыл, с которым Рейган отстаивал свою мечту, наводил советских специалистов по стратегическим вооружениям на размышления о возможности политического блефа и надувательства. Они задумывались, не окажется ли это «голливудской деревней из фанеры и картона». Вопрос оставался без ответа.

По словам Катаева, некоторые советские эксперты — он не называл имён — придерживались ещё более мрачного взгляда на цели Рейгана. Они считали, что американцев всегда отличал системный подход к проблеме, что те ничего не делают просто так. Они решили, что Стратегическая оборонная инициатива была не блефом и не мистификацией, а прикрытием для гигантского тайного проекта субсидирования оборонной промышленности, позволяющего спасти её от «банкротства» и обеспечить прорыв в области военных высоких технологий. Возможно, писал Катаев, это «была подводная часть айсберга СОИ». Этот анализ был удручающе ошибочным. Хотя Рейган действительно умасливал подрядчиков, выделяя военным рекордные суммы в начале 1980-х, оборонные расходы составляли относительно небольшую часть американского бюджета. И хотя действительно произошёл взлёт в области новых технологий, в основном они пускали ростки в частном секторе, их порождал предпринимательский дух Кремниевой долины. И в целом в Соединённых Штатах оборонная отрасль не играла той же роли, что раздутый военно-промышленный комплекс в Советском Союзе. Советские аналитики ошибались, перенося свой собственный опыт, согласно которому ВПК был в центре принятия всех решений, на США. Обе стороны в холодной войне казались друг другу «чёрными ящиками». Американцы не видели, насколько радикальны намерения Горбачёва. Советский Союз не был способен понять мечту Рейгана.

***

В конце августа 1985 года Горбачёв дал интервью журналу «Тайм». Когда Горбачёва спросили о Стратегической оборонной инициативе, он сказал, что, по убеждению советских экспертов, это «чистая фантазия, воздушный замок». Его прогрессивные советники помогли подготовиться к интервью.^[436] Через две недели Рейган записал в дневнике: «Я принял решение, что мы не станем отказываться от нашей программы исследований — СОИ — в обмен на обещание русских сократить ядерные вооружения».^[437] Шеварднадзе, впервые прибыв в Вашингтон 27 сентября, передал Рейгану письмо от Горбачёва, где предлагалось на 50 % сократить ядерные арсеналы большой дальности обеих держав в обмен на «полный запрет оружия для нападения из космоса». Предложение не было принято.

Зато Рейган был готов к серьёзным сокращениям существующего ядерного потенциала.^[438]

***

И Министерство обороны, возглавляемое Вайнбергером, и ЦРУ под руководством Кейси и Гейтса относились к Горбачёву скептически. Пентагон ежегодно публиковал глянцевую брошюру «Советская военная мощь» — это был элемент пропаганды, нацеленный на то, чтобы укрепить поддержку военных расходов Рейгана в конгрессе. В четвёртом издании, опубликованном в апреле 1985 года, утверждалось, что у Советского Союза есть «два наземных лазера, способных наносить удар по спутникам на разных орбитах».^[439] Это было колоссальное преувеличение: лазеры «ЛЕ-1» и «Терра-3» не могли ничего сбить. На странице 58 был опубликован чёрно-белый карандашный набросок — предположительно полигона Сары-Шаган. Белый лазерный луч, исходивший из куполообразного здания, бил в небеса. Подпись гласила: «На площадке исследований в области направленной энергии на полигоне Сары-Шаган размещены лазеры наземного базирования, которые могли бы использоваться сегодня против спутников, а в будущем, возможно, и в качестве обороны против баллистических ракет». Ключевые слова тут — «могли бы» и «возможно». В действительности долгие и дорогостоящие изыскания в области космического лазерного оружия к этому моменту уже сходили на нет. Советский Союз, конечно, ещё не отказался от своей идеи, однако брошюра Пентагона выдавала старые провалы за новые угрозы.