Преступный режим. "Либеральная тирания" Ельцина - Руслан Хасбулатов

Особо бездумный характер этой затеи состоял и в том, что если к нам на помощь прорвались и готовы были стоять у стен Белого дома сотни тысяч людей, уверенно полагая, что они защищают законную власть именно таким образом, то по мере движения к «Останкино» большинство людей стали покидать эту колонну, сомневаясь в правильности этого «похода». В результате к «Останкино» приблизилась колонна демонстрантов в 2—3 тысячи человек. При этом вышедшие из колонны люди не вернулись под стены Пар­ламентского дворца — так наша победа, которая была нам дана москвичами своим прорывом, немедленно была сведе­на к предпосылке поражения всего лишь одним приказом Руцкого «На «Останкино»!».

Если бы все эти люди — общей численностью 200—300 тысяч человек — занимали бы позиции по всему периметру Белого дома — никакие танки генералов Кобеца и Волкогонова не посмели бы открыть огонь, а общая ситуация приобрела бы качественно другой характер. Не знаю, что преобладало в этом приказе — откровенная глу­пость или провокации, хитроумной ловушки. Мой приказ Баранникову, Ачалову, другим генералам-депутатам, своим заместителям — немедленно вернуть уходящие колонны, оказался невыполненным. Многие двигались на автобусах, захваченных у мэрии (с ключами зажигания — как будто приглашая), другие, как зомбированные, упрямо шли впе­ред, к гибели, третьи — большими группами откалывались от колонны в сторону и разбредались.

Выяснилось, что идея о «походе на «Останкино» целена­правленно вбрасывалась сразу же после прорыва заслонов к площадям Белого дома: якобы, если «захватим телевиде­ние — победа будет окончательной» (чушь какая-то!). Этим настроениям и поддались «люди Руцкого», отсюда и этот провокационный «поход», который привел к мгновенной утере всей выигрышной позиции, которую удалось создать парламенту за две недели сопротивления кремлевским мя­тежникам. Командовал всем этим «походом» генерал Ма­кашов, необдуманно назначенный заместителем Ачалова, но предпочитающий действовать самостоятельно, ни с кем не советуясь. Он и был главным организатором этого «по­хода» провокации. Причем произошло это так быстро, что парламентские лидеры даже не сумели отреагировать — у нас началось заседание Съезда, а на «улице» распоряжались «люди Руцкого».

«Поход» на «Останкино» и расстрел демонстрантов мгновенно изменили ситуацию — ельцинисты нашли «оп­равдание» для террора... Оба «силовых министра» — Ачалов и Баранников поняли, что «проглотили» провокацию и не смогли приостановить развитие событий по самому худше­му для парламента сценарию... Журналисты видели мини­стра обороны Ачалова, бегущего куда-то по лестнице и кри­чащего в передатчик: «Министр обороны приказал никому ни при каких обстоятельствах не стрелять! Это провокация!

Занять оборону, согласно боевым расчетам!» Баранников, похоже, был настроен мрачно. Получив мой приказ вернуть демонстрантов, он побежал, крикнув: «Это катастрофа!» Вскоре из самых разных источников, ко мне стали посту­пать ночью сведения о подготовке захвата Парламентского здания, сообщили также, что Грачев дал согласие использо­вать армию и тяжелую технику.