Сен-Жюст. Живой меч, или Этюд о счастье - Валерий Шумилов

Так вы считаете, почтенная супруга, Что в обшей сложности не стоим мы друг друга? Клянусь я дьяволом – ах, чтоб он вас побрал! – Да разве б кто-нибудь другой вас в жены взял? Скажите: что во мне вы видите плохого? Я нравлюсь женщинам, даю вам в этом слово. Мой облик в их сердца легко вселяет страсть. Красавиц тысячи пред ним готовы пасть. Искать на стороне вам, душка, не пристало, Такого молодца вам не должно быть мало.

^[117]

Элизабет Леба, ловя взгляды Сен-Жюста на хорошенькую сестру своего мужа, хмурилась (Филипп подозревал, что она сама была неравнодушна к другу, по крайней мере, до замужества), но так продолжалось недолго. Уже по прибытии в Саверн маска вернулась – Сен-Жюст сразу же как-то заледенел, с совершеннейшим спокойствием попрощался с женщинами и, взяв Леба за локоть, со словами: «Пойдем, друг, теперь после обращений к Венере, займемся делами с ее супругом – Марсом» – вывел его из комнаты гостиницы, где они остановились.

Леба видел – Сен-Жюст теперь был весь в предстоящем наступлении.

Наступление началось 25 фримера ^[118]. Обе армии ударили одновременно: Пишегрю – в направлении Агно и Форта-Вобана, Гош наступал от Бича и 2 нивоза ^[119] одержал победу при Рейхсховене. В этом сражении Сен-Жюст, постоянно находившийся при Мозельской армии, командующему которой он не доверял, опять шел в атаку как простой офицер.

Один за другим республиканцы заняли Агно, Фрошваллер, Верт и вплотную подошли к Виссамбургу.

6 нивоза произошло решительное сражение объединенных Рейнской и Мозельской армий с такими же объединенными австро-прусскими силами на высотах Гейсберга. Победа была решительной. Французы, ведомые Гошем и Сен-Жюстом, вступили в долину Лаутера.

На следующий день австрийцы эвакуировали Виссамбург, а к Сен-Жюсту из осаждавших Ландау войск явился парламентер с предложением вступить в переговоры. Как и позже при Флерюсе, комиссар отказался разговаривать с парламентером противника.

– Французская Республика не принимает от своих врагов и не посылает им ничего, кроме свинца! – заявил он австрийскому уполномоченному.

Назавтра эти слова повторяла вся армия.

8 нивоза в три часа дня республиканские войска вступили в Ландау. Восточный фронт выстоял.

Сен-Жюст после взятия Виссамбургских линий выстроил генералов обеих армий, – своих генералов! – и торжественно поздравил их с окончанием кампании. В отчет загремели ликующие крики.

– Победа, гражданин уполномоченный! – от лица всех воскликнул Гош.

– Победа, генерал! – Сен-Жюст крепко пожал руку молодого генерала. – Победа!

Он ничего больше не сказал Гошу, несколько дней назад по представлению Карно (и в нарушение прежней договоренности с Сен-Жюстом) назначенному командующим объединенными армиями в обход Пишегрю. Последнему, обиженному донельзя, был обещан пост командующего Северной армией.

Сен-Жюст не стал оспаривать решение Карно, считая, что Гош заслужил этот пост своими заслугами перед Республикой. Но, наградив Гоша за его победы, его следовало наказать за его поражения. А также за явный цезаризм, проскальзывавший в поступках генерала.

29 декабря, в день возвращения Сен-Жюста и Леба с фронта, Париж отмечал освобождение Тулона войсками генерала Карто. По словам младшего брата Максимилиана, находившегося в тот момент в республиканских частях, штурмовавших Тулон, главную роль в снятии осады сыграл артиллерийский капитан Буонапарте, составивший план взятия города и умело использовавший артиллерию. Именно такие люди, до конца преданные революции и не думавшие о себе, писал Огюстен Робеспьер, присвоивший своей властью Буонапарте чин бригадного генерала, и были нужны новой Франции. Послушный комиссару Огюстену Буонапарте выгодно отличался от независимого Гоша…

Через три месяца 12 жерминаля ^[120] Гош по приказу Комитета общественного спасения (приказ был подписан Карно и Сен-Жюстом) был арестован в Ницце на пути к бивуакам Итальянской армии, командующим которой он был назначен. В день его ареста на парижскую гильотину взошел другой страсбургский враг Сен-Жюста Шнейдер, несколько месяцев просидевший в заключении. Затем еще четыре месяца Гош ожидал гильотины в революционной тюрьме Кармелитского монастыря. Сен-Жюст и Карно не торопили судьбу лучшего генерала республиканской армии. Гош вышел на свободу 19 термидора II года, когда судьба революционного правительства уже решилась.