Охотники на волков - Джеймс Оливер Кервуд

солдат на негра и выхватила хлыст из его огромной руки. Дэвид обернулся, словно очнувшись от сна, и увидел, как девушка хлещет изумленного негра его же кнутом и как тот в ужасе спасается бегством. Вскоре негр исчез среди толпы, однако Анна бросилась за ним следом, по-прежнему сжимая хлыст в руке. Толпа расступалась перед разгневанной девушкой, никто не пытался ее остановить. Лишь высокая фигура в длинном старом плаще и надвинутой на глаза мятой шляпе схватила Анну и увела за собой. Самые любопытные зеваки последовали за ними, однако вскоре мужчина усадил девушку в ожидавший на углу улицы экипаж, сам поместился рядом, и карета покатила в сторону монастыря Святой Урсулы.

Впрочем, случайные прохожие, которые не наблюдали за экзекуцией, видели, как карета резко свернула на улицу Пале и направилась к дворцу интенданта.

Пять минут спустя Биго, расхаживавший по своему роскошному кабинету с довольной улыбкой на губах, услышал стук в дверь, а также голос мадемуазель Сен-Дени, которая просила ее впустить.

Биго почти подбежал к двери и быстро повернул ключ. В комнату вошла Анна Сен-Дени с хлыстом из буйволовой кожи в руке, а следом – мужчина, уже снявший свой старый плащ и мятую шляпу. Это был капитан Рене Робино.

Только спустя долгое время, переварив разнообразные слухи и домыслы, весь Квебек и вся Новая Франция узнали, что произошло в покоях интенданта Биго в тот день. Когда Анна закончила свое дело, Дэвид Рок был в полной мере отомщен…

Три раза Биго хватал девушку за руку, пытаясь сдержать хлыст, который срезал кожу с его лица; три раза клинок капитана Робино пронзал кафтан интенданта и его плоть, пока тот в смертельном ужасе не отпускал руку девушки. В конце концов, когда лицо Биго превратилось в кровавую маску, Анна опустила руку, покачнулась и оперлась о стену. Тогда Робино забрал у нее хлыст и сполна отомстил за поруганную честь своего древнего рода.

Глава XXV

Дэвида Рока, который не вполне понимал, что происходит вокруг, посадили в экипаж, который вскоре покинул город и спустя некоторое время остановился напротив маленького домика, где юношу ждал доктор Куэ, тот самый, что сопровождал месье Лобиньера на «дуэль» с Пьером Ганьоном. Маленький хирург умело и осторожно перевязал страшные раны на спине Дэвида и передал ему, что его просят оставаться здесь до четырех часов, когда за ним приедут месье и мадемуазель Лобиньер; последняя намерена отправиться вместе с ним в долину Ришелье.

Эта весть впервые заставила Дэвида встрепенуться. Впрочем, она доставила ему мало радости, хотя юноша постарался скрыть свои чувства. Он спокойным тоном поблагодарил доктора, и лишь только тот ушел, начал действовать. В доме он нашел все свои вещи, которые, видимо, были перенесены сюда предусмотрительной Нэнси Лобиньер. Дэвид быстро собрался, захватив только самые необходимые предметы, включая пороховой рог, мешочек с пулями и свою старую винтовку, и потихоньку вышел на улицу через черный ход.

Только однажды он оглянулся и долго смотрел на город, в котором он нашел все то, что предсказывал ему старый мельник Фонблэ. Затем Дэвид повернулся и пустился в далекий путь домой.

Спина болела немилосердно, и все тело ныло от перенесенной боли, но это было ничто по сравнению с той болью, которая терзала его душу. Зато разум его работал совершенно ясно, и в душе его водворился покой.

Дэвид подстрелил по дороге нескольких белок, и, когда наступила ночь, развел костер, зажарил их, приготовил себе ложе из сосновых ветвей, накрылся походным одеялом и вскоре спал глубоким сном – впервые после многих бессонных ночей.

Проспав несколько часов, он проснулся и продолжил путь. Спина уже не так сильно болела, хотя было ощущение, словно она стянута железным обручем, – так усердно перевязал ее доктор Куэ. В пути, однако, и это ощущение понемногу сгладилось, особенно когда взошло солнце и пригрело одинокого путника. По дороге ему встретился коттедж, в котором Дэвид накупил достаточно припасов, чтобы хватило до реки Ришелье.

Спокойно обдумывая свой поступок, он нисколько не жалел о том, что тайком ушел из Квебека, не дожидаясь Нэнси Лобиньер. Она поймет его желание остаться наедине с собой и простит его.

Как ни старался Дэвид прогнать от себя мысль об Анне, образ девушки снова и снова возвращался к нему. И в те часы, что он шагал по дороге, и в те короткие минуты, что он предавался сну, он неизменно видел ее перед собой. Но сейчас это была не та Анна, не та прелестная, веселая, жизнерадостная девушка с реки Ришелье, а бескровная, мертвенно-бледная, застывшая от ужаса Анна, какой она предстала перед ним в каземате губернаторского дворца.

Прошло много дней, пока наконец Дэвид издали не увидел старую мельницу и Гронден-Мэнор.

Глава XXVI

Прошла целая неделя с тех пор, как Дэвид Рок прибыл в сеньорию Сен-Дени, а между тем Нэнси Лобиньер ни словом не давала знать о себе.

Только одному Пьеру Ганьону Дэвид рассказал о том, что пришлось ему перенести в Квебеке. Однажды, когда они были одни, он обнажил спину и показал ему следы страшной плети. Но когда он закончил рассказывать, Пьер Ганьон достал письмо, которое прислала ему со специальным нарочным Нэнси Лобиньер. В письме подробно описывалось все, что произошло с Дэвидом Роком.

«Я намереваюсь вместе с ним отправиться к реке Ришелье, но сначала хочу убить интенданта Биго»,

– заканчивала письмо Нэнси.

Дэвид нашел своего друга совершенно изменившимся. Его инертность бесследно исчезла; он с нетерпением искал применения закаленным мускулам. Объясняя свое преображение, Пьер сказал Дэвиду:

– Я десять часов в день провожу в работе на поле и в лесу, а половину ночи – у костра на голой земле.

Он также рассказал Дэвиду, что собрал маленький отряд из двадцати человек и только ждет подходящего времени, чтобы отправиться к форту Дюкен, куда, если верить слухам, приближаются англичане. От него же Дэвид узнал, что Черный Охотник лишь дважды за последние пять месяцев показывался у реки Ришелье. В последний раз он предупредил, что долго не вернется в эти места.

– Он весь был в черном, когда покинул нас, – сказала Мэри Рок сыну. – Сердце подсказывает мне, что он знал нечто важное, чем решил со мной не делиться[33].

Было решено, что, когда Пьер Ганьон отправится в путь, Дэвид Рок пойдет вместе с ним. Дэвиду очень недоставало Питера Джоэля, ибо в этом человеке он всегда черпал силу и мужество, в которых отчаянно нуждался. Впрочем, было бы безумием отправиться в леса на его поиски.

В скором времени Дэвид убедился также в том, что любовь, которую, как казалось ему, он сумел вырвать из своего сердца, в действительности лишь покрылась тонким слоем пепла. Куда бы он ни пошел, что бы ни делал – все напоминало ему об Анне Сен-Дени. И он был рад, когда наступил долгожданный день: вместе с Пьером Ганьоном и его двадцатью воинами Дэвид отправился к форту Дюкен. Маленький старый мельник крепко пожал ему руку на прощание и не преминул произнести новое «пророчество»:

– Я читаю на твоем лице много такого, что ты скрываешь от меня, мой мальчик, но я все знаю. И верь моему слову, ты скоро вернешься в Гронден-Мэнор и найдешь здесь кое-что очень важное для себя. И когда это случится, я со спокойным сердцем смогу уйти на покой.

Козебой на время оставил Мэри Рок, чтобы проводить Пьера и его воинов к форту. С каждым днем подходил маленький отряд все ближе и ближе к неприятельской земле. Однажды Козебой исчез, а когда он на заре вернулся, Дэвид с трудом узнал его. Старый индеец побрил голову, оставив лишь один клок, за который мог бы ухватиться тот, кто победит этого доблестного война и пожелает снять с него скальп.

В этом клоке волос торчало три орлиных пера, окрашенные в ярко-пунцовый цвет. Лицо Козебоя пестрело белыми,