28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

по словам его секретаря, «впал в экстаз». Германское радио заявило, что «Рузвельт войдет в историю как человек, который своим подстрекательством превратил нынешнюю войну во Вторую мировую войну, как президент, который в итоге сумел усилить мощь своего самого большого противника – большевистского Советского Союза». 13 апреля Гитлер продиктует свой последний приказ, который должны были зачитать в тот день, когда начнется советское наступление на Берлин. В нем, в частности, говорилось: «Сейчас, когда умер величайший военный преступник, для нас начинается коренной перелом в войне».

Конечно, смерть Рузвельта была воспринята в Берлине как подарок судьбы. Но фантазии Гитлера шли еще дальше. «Охваченный бредовой мыслью, что Германия во главе с ним располагает еще свободой политического маневрирования, он хотел после раскола союзников присоединиться к той из сторон, которая предложит ему лучшие условия».

Черчиллю сообщили о смерти Рузвельта в полночь, когда он еще продолжал работать. «Помимо того, что нас тесно связывала наша общая деятельность, для меня это очень болезненная личная утрата, – сразу телеграфировал он Гопкинсу. – Я испытывал огромную симпатию к Франклину». Черчилль решил было немедленно лететь на похороны Рузвельта.

У командующего объединенными силами союзников в Европе Дуайта Эйзенхауэра тот день выдался насыщенным. Он провел его в армии генерала Джорджа Паттона, а затем рассказывал в мемуарах: «Утром мы побывали в некоторых корпусах и дивизиях армии, которые в типичной для действий Паттона манере неслись на восток, то тут, то там окружая и захватывая в плен изолированные группы разваливавшейся армии противника. Не было никакого общего фронта, или рубежа сопротивления, или каких-либо скоординированных действий с целью воспрепятствовать продвижению наших войск. Однако в некоторых местах вражеские группы упорно оборонялись, и мы в течение всего дня то и дело оказывались свидетелями спорадических стычек.

Армия генерала Паттона захватила район, где в одной глубокой соляной шахте были обнаружены сокровища, запрятанные туда нацистами. Наша группа спустилась в шахту на глубину почти полумили. На дне лежали огромные кипы немецких бумажных денег, очевидно, сваленные здесь после отчаянных попыток вывезти их перед приходом американцев. В одном из туннелей находилось большое количество картин и других предметов искусства. Некоторые из них были завернуты в бумагу или мешковину, остальные уложены, как листы фанеры. В другом туннеле мы увидели склад золота, по оценке наших специалистов, общей стоимостью в 250 млн долларов, в основном в виде золотых слитков… Здесь же мы обнаружили очень много чеканного золота из разных стран Европы, даже несколько миллионов золотых монет из Соединенных Штатов…

Генералы Эйзенхауэр, Паттон, Брэдли, Эдди и полковник Бернард Бурнстерн осматривают Меркерскую соляную шахту, в которой находились спрятанные немцами произведения искусства

12 апреля 1945 г.

Национальное управление архивов и документации, США

День 12 апреля завершился известием, полным драматизма. Брэдли, Паттон и я допоздна засиделись за обсуждением планов на будущее. В частности, мы рассматривали вопросы о том, кого из офицеров и какие соединения выделить для переброски на Тихоокеанский театр военных действий. Незадолго до полуночи мы отправились спать: Брэдли и я – в небольшой домик штаба Паттона, а сам Паттон ушел в свой фургон. Его часы остановились, и он включил радио, чтобы по Би-би-си уточнить время, и тут услышал сообщение о смерти президента Рузвельта. Он вернулся в наш домик, разбудил Брэдли, и затем оба вошли в мою комнату, чтобы сообщить это ошеломляющее известие мне». Генералы не были уверены, что Трумэн станет адекватной заменой Рузвельту.

В Америке есть такая поговорка-притча: «У матери было два сына. Один ушел в море, другой стал вице-президентом США. С тех пор ни о том ни о другом ничего не слышно». Пост вице-президента не самый заметный. Если, конечно…

В Вашингтоне шло пленарное заседание сената, председательствовал вице-президент Гарри Трумэн. После заседания он зашел к спикеру палаты представителей Сэму Рэйберну обсудить текущие вопросы и просто поболтать. Едва он появился в кабинете Рэйберна, тот сказал о звонке помощника Рузвельта Стива Эрли. Он разыскивал Трумэна и просил, как только он появится, немедленно связаться с Белым домом.

Вице-президент перезвонил, и его мгновенно соединили с Эрли.

– Пожалуйста, немедленно приезжайте, – произнес тот напряженным голосом, – и входите через основной вход с Пенсильвания-авеню.

В Белом доме его встретила Элеонора Рузвельт. Обняв его, она произнесла:

– Гарри, президент мертв.

Растерявшийся Трумэн задал банальный вопрос:

– Что я могу сделать для Вас, Элеонора?

Та была куда более опытным политиком и тут же отреагировала безупречно:

– Что я могу сделать для Вас, мистер президент? Ведь теперь на Вас лежат все заботы.

«Я чувствовал себя так, как будто меня ударила молния», – делился Трумэн вскоре своими ощущениями с близким другом Джоном Снайдером, которого вскоре назначит министром финансов на место Моргентау.

В мемуарах же Трумэн написал: «Мне показалось, что несколько минут мы не произносили ни слова, затем раздался стук в дверь. Вошел весь в слезах госсекретарь Стеттиниус. Его красивое лицо было искажено и опечалено. Ему в числе первых, как госсекретарю и хранителю государственной печати Соединенных Штатов и всех официальных государственных документов, рассказали о происшедшем. Он должен был во всем разобраться и сделать официальное объявление о смерти президента.

Я попросил Стива Эрли, госсекретаря Стеттиниуса и Леса Биффла, присоединившихся к нам, организовать собрание всех членов кабинета как можно быстрее. Затем я обернулся к миссис Рузвельт, чтобы выяснить ее дальнейшие действия. Она ответила, что собирается немедленно отправиться в Уорм-Спрингс, и спросила, будет ли удобно, если она воспользуется каким-либо правительственным самолетом. Я заверил ее, что использование такого самолета будет правильным и один из них будет закреплен за ней…

Я пошел в кабинет президента в западном крыле Белого дома. Сначала я попросил Леса Биффла организовать автомобиль для миссис Трумэн и Маргарет. Я сам позвонил им и, сообщив о случившемся, попросил приехать в Белый дом. Также я позвонил верховному судье Харлану Фиске Стоуну с той же новостью и просьбой срочно приехать для приведения меня к присяге. Он ответил, что прибудет немедленно. Что и сделал, затратив на дорогу не более пятнадцати-двадцати минут.

Остальные к тому времени уже подошли. Среди них находились спикер Рейберн, лидер большинства в палате представителей Джон У. Маккормак, лидер меньшинства Джозеф В. Мартин. Я попытался лично переговорить с сенатором Альбеном В. Баркли, лидером сенатского большинства, но не смог его найти. Как оказалось, он уже узнал о смерти президента и сразу же отправился к миссис Рузвельт. Он был у нее в Белом доме, когда мы собирались в комнате кабинета.

Времени для формальностей и