За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье - Юрий Борисович Ильинский

Что мы с ними только не выделываем, а они любят и продолжают нас любить… Они верят нам беспредельно, тянутся к нам в трудную минуту, причем не только домашние животные, но и дикие. Немало известно фактов, свидетельствующих об этом, — подбитые, израненные птицы и звери идут к человеку за помощью, это общеизвестно: сам я был свидетелем того, как получивший несколько ранений дельфин подплыл к пляжу, где его нашли и оказали ему помощь отдыхающие, после чего дельфин приплывал к этому пляжу регулярно, и местные медики смазывали ему раны зеленкой и даже наложили несколько швов, причем без всякой анестезии, а дельфин терпеливо вынес эти болезненные процедуры. Когда раны затянулись и дельфин поправился, он все лето подплывал к знакомому пляжу, радостно провожал и встречал яхты и прогулочные шлюпки, выражая благодарность спасшим его людям.

А вот еще одна история, происшедшая с животным, обитающим на суше.

В пригородной электричке чего только не услышишь! Но такое…

Читать не хотелось, и я бездумно провожал взглядом проплывающие за немытым окном перелески, голубые блюдца озер, потемневшие от дождя и снега дачи, узкие станционные платформы, а сидящий напротив меня пожилой крестьянин с изрытым глубокими морщинами лицом и короткой седой бородкой неспешно разматывал нить рассказа, постоянно прерываемого его спутником, плечистым лохматым парнем в яркой футболке и потертых залатанных джинсах.

— Весной к моему соседу племянник приехал погостить, врач. Наши деревенские, конечно, обрадовались и потянулись к нему — каждый со своей хворью. Приезжий, мужик хороший, никому не отказывал и чем мог помогал. Однажды утром и я к нему заскочил, фронтовая рана заныла.

Захожу, поздоровался, а доктор в избе один, хозяева накануне в город укатили. Начал я было выкладывать, зачем явился, да вижу — приезжий вроде бы не в себе, волнуется. Потом малость успокоился, поглядел мою ногу, кое-что присоветовал и говорит: «Я вас слушал, теперь вы меня послушайте…»

На рассвете поскреблись в дверь — громко так, настырно.

Приезжий пошел отворять, думал, кошка. Коты по весне, известно, дуреют, ночами концерты закатывают, а притомившись, домой бегут. Откинул доктор щеколду, а у крылечка собака большущая — соседская или приблудилась откуда-то. Доктор двери распахнул — заходи, коли пришла, а та не идет, уставилась на него, смотрит… «Ну, не хочешь — как хочешь». Доктор притворил дверку и пошел досыпать. Только лег, а собака в дверь обратно скребется.

Снова доктор встал, вышел в сенцы, собака на другом месте стоит, отбежала, значит, когда он дверь открывал. Отбежала она еще метров на пять, остановилась и оглядывается. И так до трех разов. Похоже, зовет куда-то, решил приезжий, вернулся в избу, оделся, снова вышел — псина ждет. Потом потрусила к лесу, то и дело останавливалась, глядела — идет человек за ней или нет. Кличет, подумал доктор, похоже, беда стряслась, кто-то ногу подвернул или с сердцем плохо. Слыхать ему приходилось, что собаки людей выручали — раненых солдат на войне, в лесу заплутавшихся.

Шел доктор за четвероногим провожатым, шел, попетлял изрядно по чащобе, умаялся, а собака все оборачивалась, поджидала. Возле поваленной грозой ели пес остановился, сел, задрал лобастую башку к небу и завыл. Приезжий подошел поближе и видит — лежит под деревом другая овчарка, а кругом кутятки попискивают, мокрехонькие, только, видать, народились. Доктор пошарил в карманах, подосадовал — курево на столе осталось — и вдруг понял: неладное творится, что-то не так…

Сел на пенек, вгляделся, а бедная животина никак не опростается, один дитенок — последыш — ненормально идет, впоперек. Помочь надо скорее, но как? Раскинул доктор мозгами, сообразил, что делать, стал на коленки и на провожатого своего глянул: боязно все-таки, не хватанул бы — зубищи… Но тот сидел смирнехонько, только дышал тяжело. А самка пластом лежала, глаза закатила, с вываленного языка слюна бежит — совсем доходит, болезная.

В общем, сделал доктор что положено, последыша завязшего вытащил, положил к набухшим сосцам, палой листвой руки обтер, повременил малость — может, еще кутенок объявится — и потопал к дому. Серый сопровождающий впереди бежал, дорогу указывал. На опушке остановился: дальше, мол, сам дойдешь, вон она, деревня.

«Ну, прощай, знакомый». Хотел было доктор провожатого своего по загривку потрепать, да тот оскалился, назад прянул. «Вот она, благодарность собачья, — вздохнул доктор. — Все как у нас…»

Перед отъездом рассказал доктор хозяину о случившемся, тот подергал сивые, прокуренные усы, удивился шибко:

«Повезло тебе, племяш, крепко повезло. Овчарок в наших краях не сыщешь, бандюгам ты помощь оказал».

«Волк?! Быть того не может!»

Электричка подходила к станции, попутчики мои направились к выходу, а я долго думал об услышанном и, в отличие от парня в футболке, посмеивавшегося всю дорогу, в реальности этой истории не сомневался — в трудной ситуации животные нередко идут к нам, ищут у нас спасения. Не гоните же их, не отказывайте им в помощи.

Никогда!

И всегда, везде и повсюду защищайте соседствующие с нами на планете живые существа — эти бесценные ценности. Защищайте любой ценой…

Коротко об авторе

ЮРИЙ БОРИСОВИЧ ИЛЬИНСКИЙ вырос в маленьком подмосковном поселке, проводя свободное время в густых лесах, на берегах спокойных рек и синих озер. В доме, помимо собак и кошек, постоянно жили различные звери и птицы, общение с которыми доставляло мальчику немало радостей, а порой и волнений.

В первый день войны, прямо из 9-го класса Юрий ушел добровольцем на фронт, воевал под Москвой, на Украине, штурмовал Берлин, освобождал Прагу. Прошел путь от солдата до майора, получив девять ранений и контузий и более сорока боевых наград.

После демобилизации жил в Сибири, на Севере, Дальнем Востоке, на протяжении многих лет путешествовал по Кавказу и республикам Средней Азии. Занимаясь журналистикой и писательским трудом, написал три десятка художественных и документальных книг. Некоторые из них — повести «Опаленная юность» и «9-й класс сражается» — широко известны в нашей стране и за рубежом, по ним сняты кино- и телефильмы, поставлены спектакли.

Всю жизнь Юрий Ильинский хотел написать о животных, и вот мечта сбылась, книга вышла в свет. Какой она получилась — судить читателю. Это произведение — не повествование специалиста-биолога, а всего лишь записки человека, любящего животных. Всем сердцем. Всей душой…

Оглавление

За ядовитыми змеями

Вместо вступления … 7

Глава первая. Охотники за змеями … 20

Глава вторая. В песках Средней Азии … 33