Левиафан - Роберт Рик МакКаммон

— Хм, — протянул Бигхауз Хьюстон, как будто в этом был смысл. — Вот, держи. — Он полез в нагрудный карман рубашки для боулинга с короткими рукавами и рисунком в виде пальмы и достал старомодную визитную карточку, которую протянул через перегородку. — Приключения, — сказал он. — Мне это нравится. Послушай, Мэтью Корбетт, если ты решишь пойти по этой дорожке, дай мне знать. Может, тебе нужен парень, который выжил в метро?

Мэтью подумал, что это вполне возможно. Он взял карточку и записал номер сотового и сетевой адрес мужчины.

— Пора принимать решение, друг мой. Куда едем?

Мужчина был прав. Пришло время.

Мэтью услышал два слова. Он не знал, куда они могут привести, но у него было чувство, что это приключение — эта новая жизнь — только начинается.

— В будущее, — сказал он.

Бигхаус Хьюстон, казалось, понял, что это значит, потому что без лишних слов привел в действие рычаги управления.

Воздушный автомобиль поднялся на заданную компьютером высоту. И бесшумно помчался по сияющей световой дорожке.

Последнее послесловие переводчика

Друзья, вот и все. Мы с вами добрались до финала истории о Мэтью Корбетте и узнали, чем заканчиваются его приключения. Я думаю, хэппи-энда ждали все, и мы его получили. Это было ожидаемо, и финал не стал сюрпризом, но это принесло чувство приятного удовлетворения. После такого долгого путешествия хотелось уже посмотреть, как Мэтью встретится с Берри, как сделает ей предложение и женится на ней.

Лично моим любимчиком в этой истории был Хадсон Грейтхауз. Именно его трансформации и метания были для меня самыми интересными. Пожалуй, лично меня, как переводчика, сам Мэтью Корбетт стал интересовать чуть меньше с романа «Кардинал Блэк». Правда, надо признать, что в этом романе он был намного живее и интереснее, чем в «Короле Теней». И в принципе сама книга читалась и переводилась довольно бодро. Для меня это говорит о том, что она интереснее предыдущей части.

Для меня эта история интересно переплелась с нынешними увлечениями, потому что я увлеклась культурной стороной разных эзотерических верований и изучила астрологию. А в этой истории мы много читали об оккультизме, а главных противников Мэтью символично звали Марс и Венера. Что иронично, с астрологической точки зрения, у Венеры Скараманги был куда более «марсианский» характер, нежели у ее брата. Но, я думаю, что это была тонкая задумка автора, который, судя по всему, и сам обладает нешуточными познаниями в эзотерике.

Интересным моментом для меня оказалось то, что именно Венеру он сделал такой жестокой, с маниакальными наклонностями — особенно характерна ее способность получать оргазм только при виде чужих страданий при отсутствии каких-либо реальных половых контактов. Как антагонистка, эта героиня показалась мне одной из самых любопытных благодаря ее сумасшествию, ведь за время переводов я также успела увлечься и психиатрией. Не берусь ставить Венере Скараманге диагноз, но такие составляющие, как галлюцинации и бред у нее были, что говорит о ее психотическом состоянии. Скорее всего, у нее дебютировало какое-то расстройство из шизо-спектра.

Но я увлеклась. Давайте вернемся к другим интересным деталям, с которыми столкнулись в этой книге.

Трудности перевода

В процессе перевода мне, конечно, очень резало слух имя «Киро Валериани». Когда я переводила «Свободу Маски», где это имя мелькнуло в первый раз, я еще не понимала, что он Чиро. Потом книга появилась в таком виде, и переделывать было уже поздно. Равно как не стала я переделывать и имя Эли Глин в истории о Гидеоне Кру, хотя «Эли», конечно же, должен был быть Илаем. Впрочем, второй кейс — не моя придумка, а опора на изначальных переводчиков. Есть у меня пунктик называть героев так, как их уже один раз назвали, ничего не могу с этим поделать. Поэтому, если вы страдали от «Киро Валериани», знайте, что вы в этом не одиноки. Я сдалась только в самом конце, когда замелькало слишком много старых имен, которые я искала, но так и не нашла в прошлых книгах. Очень уж эпизодично они там были закопаны, а я сильно спешила. Поэтому, я не помню, была ли у Хирама и Пейшенс в фамилии буква «у», или они были «Стокли», а не «Стоукли». А еще я так и не вспомнила, была ли у Еффрема Оуэлса двойная «ф» в имени и правильно ли переводить фамилию Джона Файва именно так, или у него было какое-то прозвище, вроде «Джона Пятерки». Но, я полагаю, что такие мелочи забыла уже не я одна. В конце концов… сколько лет прошло с момента, как я начала переводить «Реку Духов»!

Еще одной задачкой со звездочкой были сноски. Я не помню, говорила об этом когда-нибудь или нет, но в книгах МакКаммона нет ни одной сноски. Так что, если вы думали, что я их просто переводила, то нет. Каждый малоизвестный термин я выискивала самостоятельно и делала сноску. И, т.к. итальянский фольклор я знаю примерно никак, иногда это было очень непросто.

Третья задачка со звездочкой, которую хочу отметить, — это другие языки. Я совсем чуть-чуть понимаю по-французски и по-немецки, но итальянский и испанский мне знакомы из рук вон плохо. В прошлом это становилось задачкой, над которой я долго ломала голову и даже обращалась к другим переводчикам. Сейчас, благодаря нейросетям, это стало намного проще. Учитывая, что МакКаммон все еще не делает сносок в своих книгах, я считаю нейросети в этом смысле величайшим изобретением человечества. Они упрощают жизнь и вдохновляют. Возможно, скоро мы сможем встраивать их куда-нибудь в смартфоны так, чтобы мгновенно понимать иностранцев, и коммуникация будет строиться, как у Стругацких в «Обитаемом острове».

Еще одна задачка — флешбэки. МакКаммон очень любит в своих книгах возвращаться к прошлым частям и цитировать оттуда целые куски текста. Мне приходилось вспоминать, в каком романе это было, потому что сносок автор не делает, открывать файл (и хорошо еще, если это я его переводила) и смотреть, как это было написано там, чтобы сохранить аутентичность.

Других трудностей я не встретила.

Почему это последний перевод?

Что ж, друзья, каждый из вас сделает свои выводы о том, хороша концовка или плоха, оставила она приятные впечатления или принесла разочарование. Так или иначе, мы с вами пришли