Республика Шкид. Дом веселых нищих - Алексей Пантелеев

Вероятно, трогательное и человечное в картине есть, иначе ее не ходили бы смотреть по 5-10 раз, в чем признаются многие мои читатели пионерского и комсомольского возраста. Вряд ли фильм покоряет только своей экспрессией, беспрерывными драками, беготней, дешевыми трюками (которых там тоже немало), мальчишеской лихостью... Нет, успех фильма, что называется, заслуженный, ставили его талантливые люди, в нем принимают участие талантливые актеры, его украшает отличная музыка композитора С.Слонимского. И все-таки я должен сказать, что, на мой взгляд, фильм не доносит до зрителя всей суровой красоты тех далеких лет, всей сложности характеров, всей многогранности быта нашей вольнолюбивой мальчишеской республики.

Тот, кто читал повесть "Республика Шкид", знает, что Шкида не была институтом благородных девиц. Нет, это было заведение совсем другого рода. Сюда приводили со всех концов Петрограда самых отъявленных бузовиков и головорезов. Процветали в нашей школе и воровство, и картежные игры, и ростовщичество. Были жестокие драки. Ни на минуту не утихала война между "шкидцами" и "халдеями".

Но было и другое. Было то, что позволило С.Я.Маршаку в докладе на Первом съезде советских писателей сравнить нашу школу Достоевского с Царскосельским пушкинским лицеем. Мы учились - и учились охотно, без принуждения - по десять часов в день. Мы много и с увлечением читали. Изучали иностранные языки. Писали стихи. Было время, когда в нашей крохотной республике на шестьдесят человек "населения" выходило около шестидесяти газет и журналов. В течение целого месяца Гриша Белых и я выпускали газету "День" в двух изданиях - дневном и вечернем, причем в вечернем выпуске печатался изо дня в день большой приключенческий роман "Ультус Фантомас за власть Советов". В школе существовали издательства - "Факел", "Вперед", "Комар", "Зеленое кольцо" и др. Был музей. Был театр, где ставили "Бориса Годунова" и современные революционные пьесы.

Ничего этого (или почти ничего) в фильме нет.

Почему так получилось - я говорить здесь не буду. Скажу только, что жизнь Шкиды на экране выглядит беднее и грубее, чем она была на самом деле. Многие ребята, читавшие повесть и смотревшие фильм, это заметили и писали мне об этом. Теперь я должен ответить на другой вопрос, который чаще всего задают мне читатели: как сложилась в дальнейшем судьба героев повести?

Однажды, очень давно, я уже отвечал на этот вопрос: в 1929 году я писал о судьбе шкидцев по просьбе А.М.Горького на страницах его журнала "Наши достижения". Но тогда говорить на эту тему было легко и просто, все герои повести были живы. Теперь, сорок лет спустя, очень мало моих товарищей по школе Достоевского осталось в живых.

Давно ушел от нас самый яркий, самый талантливый из шкидцев - Георгий Ионин, он же Япончик. Это был человек необыкновенной, исключительной одаренности. Еще в шкидские времена, то есть в возрасте 14-15 лет, Японец свободно читал на четырех иностранных языках, хорошо знал историю, философию, мировую литературу, искусство. И при этом он, как вы знаете, не был "гогочкой", во всех шкидских затеях Ионин выступал верховодом.

По выходе из Шкиды Японец некоторое время бедствовал, потом поступил в милицию, несколько месяцев заведовал милицейским клубом. Затем - Институт сценических искусств, режиссерское отделение. Еще будучи студентом, он много времени отдавал литературе, писал роман, пьесы, вместе с молодым композитором Д.Шостаковичем работал над либретто оперы "Нос", написал пьесу "Владимир III степени" по Гоголю. По окончании института Жоржик работал в театре классических миниатюр, я видел там его первую постановку - "Театр Клары Газуль". Умер Ионин очень рано, - с какой-то пустяковой болезнью он попал в больницу, играл с мальчиком, соседом по койке, и заразился от него скарлатиной. Японцу тогда не было двадцати лет.

Мой друг и соавтор Гриша Белых (Янкель) был писателем. Кроме "Республики Шкид" он написал еще несколько книг. Одна из них, "Дом веселых нищих", после долгого перерыва была переиздана в позапрошлом году издательством "Детская литература". "Республика Шкид" тоже долгое время была разлучена с читателями. Объясняется это тем, что в 1939 году жизнь Г.Г.Белых трагически оборвалась.

Писали и печатались не только мы с Белых. Костя Лихтенштейн (Кобчик) работал в газете, выпустил книгу "Приключения мистера Флуста в Ленинградском торговом порту". В 1942 году Костя погиб на фронте под Ленинградом.

Шкидцы Евстафьев и Ольховский (Саша Пыльников) написали и выпустили книгу "Последняя гимназия". Ольховский был учителем. Потом он ушел в армию, стал офицером и, прослужив 25 лет, года два-три назад вышел в отставку. Живет он в Ленинграде, печатается в журналах.

Много печатался, был журналистом, редактором, а потом и директором издательства Сережа Лобанов.

Жоржик Лагидзе (Дзе) работал в одном из ленинградских конструкторских бюро. Он умер от голода в блокадную зиму 1941/42 года. Совсем недавно я получил письмо из Астрахани от его младшего брата - Вадима. В повести он, как и многие другие шкидцы, по недостатку места не упомянут. А между тем это была очень яркая, заметная фигура. Звали его мы "Дзёныш". "Я был единственный из малышей, кому было разрешено в любое время ходить в вашу группу", - напомнил он мне в своем письме.

Куракин (Курочка) живет в Москве, занимает крупный пост в одном из министерств. Он мне довольно часто пишет.

Живет, здравствует, работает инженером на одном из ленинградских заводов М.Е.Вольфрам (Купец).

Года два назад пришло письмо из города Калинина. Писал мне шофер местной автобазы Яковлев. Подписано его письмо было так:

"Самый маленький гражданин республики - "Якушка".

Живы, подали голос, дали о себе знать после выхода фильма наши бывшие воспитатели Пал Ваныч и Верблюдыч.

И совсем ничего не знаю я о судьбе Н.Победоносцева (Цыган), М.Ионова (Кальмот), Федотова (Мамочка), Володина (Воробей), Скорикова (Адмирал), Новалинского (Голый барин), Духова (Душка). Если они живы - может быть, отзовутся, напишут мне по адресу редакции.

Читатели спросят: а Викниксор?

Виктор Николаевич Сорока-Росинский, основатель и бессменный президент нашей республики, трагически погиб несколько лет назад. В Шкиде мы относились к нему с большим уважением, с пиететом, но вместе с тем и слегка насмешливо. Вероятно, это чувствуют и читатели книги. Лет восемь назад я разыскал Виктора Николаевича, мы с ним не один раз встречались, и я имел возможность убедиться, какой это был незаурядный, крупный человек. В то время он уже вышел на пенсию, но и в этом преклонном возрасте