33 марта. Приключения Васи Голубева и Юрки Бойцова - Виталий Григорьевич Мелентьев

Солнце уже садилось за кроны деревьев, взметнувшихся над бескрайним вечнозелёным разливом джунглей, как гористые островки, река меняла свою окраску.

Лес снова наполнился шумом, верещанием и стрекотанием его обитателей. Но ни гула моторов, ни автоматных очередей уже не слышалось.

– Правьте к берегу, – хмуро сказал Ану. – Я всё-таки скажу им прощальные слова и дам… несколько ценных указаний.

Вездеплав приблизился к берегу, остановился перед собравшимся племенем. Индейцы казались утомлёнными и грустными: они понимали, что их ждёт впереди, и уже готовились к этому трудному испытанию.

Их татуировка – особенно чёрные и жёлтые пятна на лбу – стала как будто ярче, издали она напоминала необыкновенные, сказочные цветы.

– Они уже выполнили свой обычай, – задумчиво сказал Ану, – и дорисовали на лбу цветок чёрной орхидеи до боевой точности и красоты.

– Как это – до боевой красоты? – осторожно спросил Вася.

– Так. Ведь племя называется племенем Чёрной Орхидеи. А чёрная орхидея – это очень редкий цветок. Его символ они и рисуют, татуируют у себя на лбу. А когда им предстоит большая охота, или война, или вообще какие-то чрезвычайные события, они его дополняют.

– А эта орхидея и в самом деле существует? И почему она чёрная?

Вездеплав ткнулся в пологий берег, и всё племя уже подошло к самой воде. Вот почему Ану не ответил Васе и стал держать последнюю речь. Он говорил недолго, но, видно, убедительно, потому что лица индейцев просветлели и воины стали отделяться от своих семей, которые рассаживались по пирогам.

– Я им сказал, – вздохнул Ану, – что мы ещё вернёмся. И они поверили. Может быть, их не следовало обманывать?

Пироги медленно и осторожно скользили против течения светлой протоки с кровожадными пираньями, постепенно скрываясь под нависшими над водой лианами.

Воины тоже один за другим исчезали за зелёной расписной стеной тропического леса. Он словно поглощал их – красиво-неприступный, гордый и жестокий. Всем было грустно. Даже Шарик и крокодил присмирели, печально глядя вслед последнему воину, который скрылся в лесу.

– Скажите, Ану, вон там, у самой протоки, это не чёрная орхидея? – осторожно спросил Вася.

Ану долго всматривался в лесную стену, но ничего не увидел.

– Давайте подплывём поближе. Вообще чёрная орхидея встречается довольно редко.

Вездеплав бесшумно двинулся к протоке, только тогда Ану тоже увидел цветок.

Он висел низко над водой и словно светился изнутри своей жёлтой чашечкой.

– У тебя великолепное зрение, – сказал Ану. – Это действительно чёрная орхидея.

На самом деле она была не чёрной, а скорее тёмно-тёмно-фиолетовой или тёмно-бордовой. Такой тёмной, что выглядела как чёрная. Когда на её лепестки падал свет, они казались бархатистыми и отливали мягким красновато-фиолетовым светом. Свет словно отражался от цветка, шёл как бы из его глубины. Этот ровный, мягкий и добрый свет оттенял покойную и весёлую красоту золотисто-жёлтой чашечки и разноцветных пестиков.

Вася наклонился к цветку и хотел было сорвать его, но потом оглянулся на Ану: он уже убедился, что в джунглях ко всему нужно подходить с опаской – мало ли какие неприятности могли таиться за внешней красотой.

– Не бойся, он совершенно безвреден. Когда зайдёт солнце, он будет благоухать. У него самый сильный и, кажется, самый приятный запах из всех орхидей. И если у него будет вода, он проживёт долго. Может быть, даже пустит ростки.

Вася сорвал цветок, и они долго рассматривали его, поглядывая туда, где скрылось красивое и доброе племя, носящее его имя.

Глава двенадцатая

Прыжок в небе

– Итак, каково будет решение? – спросил Ану, всё ещё с тоской поглядывая на протоку.

– Давайте обсудим. Что предлагаете вы, Ану?

– Я, Юрий, теперь ничего не предлагаю. Ведь я всего лишь младший партнёр в этом предприятии. Я готов слушаться и повиноваться. Как-никак, а у меня есть опыт раба, – горько усмехнулся Ану.

– Зачем вы так, Ану? Ну зачем? – прямо-таки взмолился Вася. – Ведь нам нужно всё решать вместе.

– На каждом корабле должен быть командир. А он решает всё единолично, не спрашивая советов и ни перед кем не отчитываясь.

Но Юрий твёрдо помнил обычаи голубых людей и непреклонно сказал:

– Нет, Ану, у нас так не будет.

– А как же будет у вас?

– У нас каждый будет командиром в своё дежурство. Но когда он командир, он будет выполнять волю всех.

– Ничего не понимаю. Как же это получается? Он – командир и вдруг будет выполнять волю всех?

– Это очень просто, Ану. Гораздо проще, чем может показаться. Все принимают одно решение – самое умное, самое правильное и самое удобное для всех. А потом каждый, когда ему выпадет очередь быть командиром, делает всё для того, чтобы решение выполнить как можно лучше. И вот тогда уже все будут подчиняться ему. Потому что и командир, и все остальные всё будут делать для всех и, значит, для себя.

Ану недоверчиво посмотрел на ребят, потом задумался и наконец честно признался:

– Не знаю… С таким распределением обязанностей мне сталкиваться не приходилось. Но в этом действительно есть что-то очень… верное. Я, пожалуй, согласен попробовать.

Его можно было понять – больше века он был вождём, почти богом и ни у кого не просил совета. Он только приказывал, а все покорно выполняли его волю. А теперь приходилось советоваться на равных. И к этому ещё нужно было привыкнуть.

– Я думаю вот о чём, – сказал Вася, – ведь если мы будем возвращаться прежним путём, мы неминуемо опять попадём в переделку.

– Почему? – не понял его Юрий.

– Понимаешь, ведь нас засекли где-то над океаном и прислали вдогонку парашютистов. Кто докажет, что нас не заметят ещё раз?

– Пожалуй… Что ты предлагаешь?

– Подождите. Есть ещё одно соображение. Мне думается, что если мы полетим на восток, то время будет работать против нас.

– Неясно! – буркнул Ану.

– Неясно? Когда мы летели сюда, мы как бы догоняли день. А теперь всё будет наоборот – мы полетим навстречу дню, и поэтому ночь станет раза в два короче. А это… это опасно. Могут заметить. Значит, нам нужно продолжать полёт на запад и снова как бы догонять день.

Они помолчали, и Ану протянул:

– Да-а. Придётся всё делать наоборот.

– Как это – наоборот? – встрепенулся Юрий.

– Плыть не вниз по реке, на восток, а вверх, на запад. А так как вверху берега реки заняты противником, то… то придётся уходить в сторону, в какую-нибудь протоку, а уж потом подниматься в воздух.

Ану, кажется, и в самом деле