Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

только что пошел другой год, барабанный мастер Прохор Еремеев своим товаром сделал пять барабанов, старых и новых; из них два новые мерою были один в четверть аршина, другой в 3 верш., по приказу боярина и оружейничего Б. М. Хитрово[399]. Это свидетельство может удостоверять, что барабан появлялся и у других царевичей в такую же раннюю пору.

С прибавлением лет возраста увеличивалось и число барабанов, а это показывало, что царевич уже не один играл, барабанил, а уже играл в ратный строй со своими спальниками, стольниками и другими малолетками, хотя и больше его возрастом, находившимися при нем для услуг и собственно для его забав.

Это виднее всего в игрушках царевича Петра Алексеевича. Ему, двухлетнему, в 1674 г. написаны красками, золотом и серебром пять знамен маленьких по разным тафтам, с обе стороны солнце и месяцы и звезды; сшито четыре прапорца тафтяных красных и белых; сделано шесть барабанцов, 12 палочек, два набата; 40 древок[400] копейных разными статьями, 12 древок бердышных, те и другие были расписаны красками. Количество этих потешных предметов очень явно свидетельствует, что у двухлетнего царевича находился уже своего рода, хотя бы и маленький, полк. Для чего одному (одноличному) царевичу пять знамен или шесть барабанов, 12 бердышей, 40 копий?

Один царевич, именно Иван Михайлович, тоже двухлетний, в 1635 г. также имел знамя, сшитое из тафт червчатой, лазоревой и белой (сходное и с теперешними нашими национальными цветами), но это знамя, вероятно, забавляло его одного. По крайней мере, не осталось свидетельств о других его воинских игрушках, соответствовавших значению знамени. В 1658 г. сентября 12-го по пятому году царевичу Алексею Алексеевичу тоже скроено знамя из тафты алой да желтой. Может быть, в играх знамя исполняло значение великого стяга, к которому должны были собираться маленькие полчане.

Барабан, конечно, был только звонкою передовою игрушкою, за которою следовали и разнородные другие игрушки ратного отдела, каковы были: родня барабанам набаты, барабан же особого устройства с бубнами, и потом пищали (ружья), пистоли (пистолеты), карабины, сабли, палаши, кончары, топоры, копья на древках и т. п., а также и пушки, все деревянное, липовое или кленовое, расписанное красками, сусальным золотом и серебром. В числе воеводских знаков были булавы, шестоперы, топорки, буздуканы. У царевича Федора Алексеевича в 1667 г. было три алебарды.

Такие игрушки заготовлялись в запас, даже и в то время, когда ребенок бывал еще в пеленках. В 1690 г. августа 28-го шестимесячному царевичу Алексею Петровичу приказано было сделать в запас «потешных деревянных четыре булавы да сабельных и тесашных и шпажных, и мечевых, и палашных, и кончерных полос по пяти мест и сделав, булавы позолотить сплошь, а у полос у всех позолотить же одни крыжи и черенья (рукояти), а полосы присинить (как подобало железу)».

Затем с особенною утехою и малолетные и возрастные царевичи стреляли из луков. Малолетным еще в пеленках уже заготовлялось это оружие, как именно тому же царевичу Алексею Петровичу шести месяцев в том же 1690 г. августа 17-го было приказано сделать в запас «три лука потешных древянных жильничков, мерою в накладке по тетивам один в поларшина, другой в семь вершков, третий в пять вершков; да два лучка потешных же роговых мерою по тетивам в накладке, один в четверть аршина, другой в пять вершков; и в том числе три лука жильничков позолотить и посеребрить листовым и сусальным золотом и серебром на гунфарбу сплошь, а у дву лучков роговых кибить расписать золотом и серебром добрым мастерством. И к тем потешным лучкам сделать по размеру по два гнезда северег и томаров Яблоновых или кленовых, шефраненых, с Орловым белохвосцовым перьем; уши и томарики и срезни костяные, слоновой или рыбьей кости».

Из дворцовых деловых записок 1638 г. видно, что Оружейного приказа стрельник Пронька Донков делал царевичам Алексею Михайловичу (9 лет) и Ивану Михайловичу (5 лет) стрелы северги, и срезни, и томары беспрестанно.

Из возрастных царевичей (от 10 лет) с необычайным пристрастием стрелянью из луков предавался царевич Алексей Алексеевич, а также в меньшей мере и царевич Федор Алексеевич, как это видимо из заготовлений им во множестве луков и стрел.

Лучная потеха состояла из саадака, именем которого обозначалось лубье, или налучь, – влагалище (футляр) для лука и колчан – влагалище для стрел. Самый колчан именовался тоже саадаком. Лук состоял из кибити, всегда украшенной росписью красок с золотом с различными изображениями (орлики, птички, травы), и из тетивы шелковой просто или шелковой золотной. Колчан наполнялся стрелами, состоявшими из древка и копейца; копейца по своей форме носили различные названия, каковы были томары, срезни, свисты, северги. Они делались из слоновой или рыбьей кости, бывали также серебряные золоченые. К древку внизу прикреплялось перо орловое белохвосцовое или простое черное из Орловых крыльев, но всегда перо орлиное, какое заботливо добывалось в степных местностях, где водились орлы[401].

Кажется, длина лука измерялась по кибити емями (сколько схватит рука). В 1669 (?) г. марта 22-го велено сделать царевичу Алексею Алексеевичу лук в 12 емей и написать золотом; другой лук – царевичу Федору Алексеевичу, в 8 емей; да в запас третий лук в 10 емей.

Потешная стрельба из луков занимала не одних детей, но и самого государя и окружавших его комнатных людей большого возраста. В 1634 г. в ноябре царь Михаил Федорович «был в с. Покровском и выезжал на поле тешиться и государевы комнатные государя тешили, стреляли из луков и из пистолей по шапке задворного конюха Степанка Карпова и шапку его исстреляли, за что государь пожаловал ему новую шапку вершок суконный вишнев, тулья с лапами лисьими, окол соболий» (№ 766). Шапку, вероятно, бросали вверх и стреляли в нее, как в цель.

Такие потехи в то время бывали обычным делом для царского увеселения. Так потешались со своими стольниками и малолетные царевичи, не говоря о возрастных. Но вместо шапок, т. е. случайных целей, у них употреблялись обычные крестьянские колпаки. Так, в 1674 г. июня 29-го куплено четыре колпака полстяные белые (из войлока) по 10 коп. и посланы в поход на Воробьеве царевичу Федору Алексеевичу и стольникам тешиться из луков. Но еще прежде, в 1669 г. апреля 20-го, для стрельбы из луков царевичу Федору Алексеевичу было изготовлено войлошное стрельбище, сшитое нитями и вервями. Царевич Алексей Алексеевич выезжал со стольниками для потешной стрельбы из луков чаще всего в Преображенское и Покровское, а царевич Федор Алексеевич на Воробьевы горы, где недалеко от дворца был даже потешный луг. За ними возили их детскую оружейную казну, т. е. луки, стрелы, колпаки и пр.

В 1666 г. в такой казне царевича Алексея Алексеевича было отпущено в поход в с. Преображенское шесть колпаков и четыре спицы, на чем колпаки ставят. Тут же было