Невероятная Индия - Василиса Ветрова

под ней, а там внизу шёл спектакль. Был ещё какой-то огромный мост, на который они забрались ночью. Все эти истории нехотя рассказал нам сам Данила, после того, как друг назвал его “отцом русского паркура”.

Мы в общих чертах описали ситуацию Вове, пока делали фото. Тот слушал с искренним интересом и по нашей просьбе не стал поднимать тему, когда вернулся Данила. Теперь он смотрел на нашего друга с интересом.

Восхождение продолжалось. Под ногами шуршали мелкие камни, а по краям тропинки желтела ещё не ожившая трава. Весна пока не пришла сюда.

По дороге мы миновали храм, из которого вышел тот самый шиваит в чёрном и смерил нас пронзительным взглядом. В храме пели мантры и чем-то звенели. Мы, не сговариваясь, решили идти дальше. Папаша тоже не настаивал на экскурсии, он взглянул на часы, покачал головой и указал на гору.

На вершине нас ждало небольшое святилище, домик где-то метр высотой, сложенный из камня. Его украшали флажки, колокольчики и разноцветные ленты. А внутри лежали подношения, которыми лакомился ворон.

Данила тут же прицелился в птицу из фотоаппарата.

Я улеглась прямо на траву. Дошли! Наконец-то дошли! И я справилась вопреки ворчаниям Папаши, не смотря на колотящееся сердце и одышку. А вид-то какой!

Взгляду было так широко и просторно, снежные облака цеплялись за верхушки гор, бежали тенями по склонам. То ли от горняшки, то ли от самого места, ощущение было такое, что вот-вот и сознание вылетит из тела и устремится к горным вершинам. Я расслабилась, созерцая пейзаж. Может быть, удастся войти в медитацию, здесь, наверное, неплохо должно пойти. Прямо вот так лёжа в шавасане, в позе трупа. Учитывая, что к концу восхождения я и так почти труп.

— Вася, идём есть! Вон как развезло от гипоксии-то! — резкий окрик подруги заставил обернуться. — У нас масала в термосе есть и алу-пакора. Лепёшки те с картохой!

Состояние ускользнуло. Я встала и присоединилась к друзьям и Папаше. На пакете уже всё было разложено.

У Вовы еды не оказалось, и мы поделились с ним и чаем, и лепёшкой. Он тут же отломил от своей доли кусочек и положил на алтарь:

— Духов тоже надо угостить. Святилище же.

Папаша одобрительно покивал и положил рядом сушку.

Мы тоже присоединились, выделив по кусочку лепёшки.

Подношениям обрадовался ворон, и, не слишком стесняясь людей, тут же полез за добычей.

— Ишь какой! — возмутилась Оля.

— Вот какие духи едят подношение, — улыбнулся Андрей.

— Кто знает, может это и есть дух, — пожал плечами Вова. — В Индии и не такое бывает.

Сказал он это так уверенно, что оставалось только гадать, какое же ещё бывает. И что ещё он видел.

Мы с Олей переглянулись, явно подумав об одном: надо хорошенько его расспросить.

Ещё с полчаса мы посидели, глядя на горы, а потом Папаша погнал нас вниз.

— Сейчас стемнеет, как будем спускаться? — заметил он с серьёзной миной и посмотрел на меня. — А ты ещё идёшь медленно. Но я не думал, что дойдёшь. Молодец!

Мы собрали вещи и двинулись обратно. Идти вниз оказалось не в пример легче. По дороге Данила фоткал виды, а мы болтали с Вовой.

— Куда дальше собираетесь? — спросил путешественник.

— Не знаю, — Оля пожала плечами. — У нас ещё три дня запланировано. Куда гид повезёт, здесь везде красиво. А ты?

— Тут рядом озеро есть, в деревне, говорят очень красивое, — ответил Вова. — Всего день пути и я там. А потом совсем высоко в горы пойду. На Кедарнат. Священная гора, там в ашрамах снова буду ночевать.

— А что за озеро? — заинтересовалась подруга.

— Деориа Тал, в деревне Саэри вилладж, если не путаю, — Вова поискал глазами гида. — Да вы сразу у вашего Папаши спросите, должен знать.

Оля догнала и гида и стала ему что-то втолковывать. Он оживился и согласно покивал.

— Довезет! Там красиво, говорит, — возвратилась с хорошими новостями подруга. — И тебя подбросим, что ж ты пешком пойдёшь?

— О, это здорово! — обрадовался Вова. — Индийская деревня отличается от города. Надо обязательно посмотреть. А ещё там сейчас сезон свадеб и кормят бесплатно.

Он с улыбкой погладил себя по животу.

По дороге к лагерю мы снова заметили индуса, который продавал сок из рододендронов. Уже начинало темнеть, и он сворачивал лавочку. Мы подошли ещё раз полакомиться сладким напитком.

— Можете взять с собой, — индус продемонстрировал нам пятилитровую канистру.

— Да нам как-то много, — засомневалась Оля.

— Всего пятьдесят рупий! Тяжело нести обратно в лагерь.

Канистра перекочевала к нам. Попёр до лагеря её, конечно же, Данила.

Мы посидели в кафешке почти до темноты, слушая Вовины рассказы о путешествиях по Таиланду, Камбоджи и Лаосу. Так бы и слушали, если бы он сам не спохватился:

— Стемнело! А мне же палатку ставить! Ну, завтра увидимся!

Он убежал в ночь.

— А что завтра будем делать? — спросил Данила.

И тут выяснилось, что про озеро и то, что Вова едет с нами, ему никто не сказал. Да и когда было?

— Ну, девчонки, мы его совсем не знаем, — затянул было Данила, но сам же прервался. — Правда, парень он вроде неплохой. А Папаша согласен?

— Да, с ним договорились уже, — заверила Оля.

— Ну, мне только забыли сказать, — для порядка пробубнил Данила.

На том дело и закончилось. Утром нас ждал переезд на новое место.

Я взбиралась на гору. Ноги налились свинцовой тяжестью и отказывались слушаться. Перед глазами всё расплывалось. Тяжело, невероятно тяжело. И сколько бы я ни шла, вершина не приближалась. Казалось, даже дорога не менялась, те же камни под ногами, те же изгибы тропы, тот же пейзаж. Только силы утекали, тело слушалось всё хуже. Цель казалась недостижимой. У меня внезапно возникло ощущение, что я иду так уже вечность, падаю замертво от усталости, оживаю у подножия горы и снова иду. И этот бесконечный цикл длится и длится. А вершины не достигнуть никогда.

В сером размазанном пространстве вдруг очертились резкие контуры. Фигура человека в чёрной одежде. Знакомая. Кажется, это тот шиваит, которого мы повстречали по дороге на вершину. Мы? Кто, мы? Когда? В другой жизни… ведь теперь у меня есть только бесконечное «здесь» и подъём в гору.

— Куда ты идёшь, человек? — засмеялся шиваит, улыбаясь чёрным провалом беззубого рта. — Что ты надеешься найти там, на вершине?

— Не знаю, — я остановилась. — Мне просто надо туда. Там что-то есть, важное.

— Нет, — прошептал