Город пробужденный - Богуслав Суйковский

— О, это еще худший знак! Если Мелькарт не принимает жертв, значит, на море творится что-то недоброе.

— Нужны жертвы!

— Как же? Он ведь их не принимает!

— Значит, нужны другие! Или другим богам! Жрецы должны все объяснить.

Кое-где молодежь нехотя бормотала что-то при упоминании жрецов, но большинство с радостью подхватило мысль: жрецы должны все объяснить и подобающими жертвами отвратить злую судьбу.

Но прежде чем кто-либо решился идти в храм, в порт вошла военная галера и быстро, насколько это было возможно в переполненной гавани, устремилась к Котону. Какой-то старик, стоявший на носу, издалека кричал, торопя; тяжелые цепи с лязгом и плеском упали в воду, и галера исчезла в высоких воротах стены, отделявшей военный порт от торгового.

Но ведь она проходила мимо лодок и кораблей, а у каждого матроса или солдата в порту были знакомые или девушка, так что времени хватило, чтобы обменяться новостями. Вскоре весть облетела весь порт, ее повторяли с возмущением, удивлением, недоверием:

— Масинисса захватил Тене, Ахоллу, Тапс!

— Неправда! Не Масинисса, а его сын, Миципса!

— Мастанабал, не Миципса!

— Не ври! Я лучше знаю! Миципса! О, это жестокий пес и наглый захватчик!

— Ахоллу он не занял! Город обороняется!

— Неправда! Обороняется Лептис!

— Боги! Что это значит? Война? Но ведь мир! Чего хочет этот Масинисса? Кто ему позволил?

— Чего он хочет? Чтобы города, что платят дань нам, платили ему! Целое племя кеугитанов благоволит ему, а не нашим вельможам, у которых там поместья!

— О, эти умеют выжимать седьмой пот!

— Да пожрет их Аид! Но почему война? Почему молчат боги? Столько жертв приносится…

— Уж ты-то много приносишь! Одной Танит пожертвовал голубя, который уже издыхал!

— Клевета! Это ты несешь жертву только тогда, когда что-нибудь украдешь!

— Тсс! Не время сейчас для ссор! Ай, ай, война!

— Что ты стонешь? Великое дело — нумидийцы! Великий вождь Масинисса! Наши доблестные войска без труда разобьют эту шайку! За что мы им платим? Ай, ай, как много мы платим!

— А какие у нас вожди! Гасдрубал и Карталон! Сам Ганнибал не был их величественнее! Тут нечего бояться! Наши победят!

— Но когда? У Масиниссы есть флот! Как теперь выходить на лов? Эти десять наших посудин никого не защитят!

— Они перехватят все наши галеры!

— О, Мелькарт, храни наших мореходов! Столько людей в море!

— А я вам говорю — покупайте масло, муку, бобы! Потому что все подорожает!

Кериза вспомнила слова Гасдрубала, и ее охватил страх. Значит, случилось то, что предсказывал военачальник. Он ведь говорил, что те города нечем защитить. А остров Керкина лежит близко к берегу, прямо напротив Тене!

Она принялась проталкиваться к какому-то юнцу, который перекинулся парой слов с матросом с проплывавшей биремы и теперь, окруженный толпой, повторял услышанные новости, которые в его устах обрастали фантастическими подробностями.

Кериза несколько раз дернула его за плечо, прежде чем он наконец сердито обернулся. Но, увидев прелестную девушку, тут же просиял.

— Ты чего-то хочешь от меня? Я к твоим услугам. Но, может, отойдем в сторонку? Зачем нам столько свидетелей?

Кериза не ответила на глупое приставание, лишь лихорадочно спросила:

— Тот… тот матрос, с которым ты говорил, ничего не сказал о Керкине? Об острове Керкина, что близ Тене?

— Близ Тене? О, захвачена! Конечно, захвачена! У тебя там кто-то есть?

— Нет! Не на острове! Только… только они поплыли туда…

— Тогда не жди их возвращения! Либо убиты, либо в нумидийском плену! Я вижу по твоему лицу, красавица, что у тебя там был возлюбленный. Воздохни к великой Танит и покорись ее воле! Ибо это явно воля богини, что твой любимый отправился прямо в пасть Молоху, но зато теперь ты встретила меня. Как тебя зовут? Со мной ты легко забудешь о том, другом, наверняка недостойном тебя.

Но и юнец был так взбудоражен новостями, что, когда Кериза без слова вышла из толпы, он не пошел за ней и тут же о ней забыл, продолжая отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы.

Кериза остановилась в устье ближайшей улицы и, сжав обеими руками пульсирующие виски, пыталась собраться с мыслями. Все побережье захвачено! И остров Керкина! У Масиниссы есть флот! Та галера ничего не подозревала! Возможно ли, что она спаслась? А может, Абдмелькарт, такой осторожный, позаботился о своем корабле?

Не раздумывая, она поспешила в сторону Мегары, где стоял дворец богатого красильщика. Она едва не столкнулась с двумя жрецами — красные плащи выдавали в них служителей Молоха, — которые, оживленно о чем-то шепчась, почти бежали по улице. Они тоже не обратили на девушку никакого внимания, поглощенные своими делами.

— Та жрица Танит слушала с большим интересом, — пыхтел старший, тучный.

— Она стояла в стороне, за толпой, так что вряд ли многое могла расслышать.

— О, крики были громкие! А кстати… это неправильно. Жрицам Танит не подобает так разгуливать по городу. Это умаляет их достоинство и уважение к девственным служительницам богини. Другое дело — жрецы.

— Верно говоришь, святейший. Мы — другое дело! Мы должны всегда быть среди людей, слушать их чаяния и скорби…

— Чтобы быть первыми. Лишь бы святейший Сихакар был дома!

— Будет! В этот час он всегда еще дома. Только не всегда в благодушном настроении.

— Боги послали ему сегодня ночью хорошенькую девку, и он доволен. Может, и захочет нас выслушать!

— Лишь бы жрицы Танит нас не опередили! О, они тоже умеют пользоваться такими случаями!

— И все жертвы достанутся их храму!

— О, поспешим! Лишь бы великий Сихакар был доступен!

Опасения ревностных вестников были напрасны: верховный жрец велел тотчас же впустить их и предстать перед ним. И хотя он зевал и под глазами у него залегли синие тени, он все же милостиво улыбался. Улыбка эта, правда, тут же исчезла, когда он услышал новости, но ночное распутство не притупило ни быстроты его решений, ни ясности суждений.

Не раздумывая, Сихакар хлопнул в ладоши и приказал молодому жрецу, который появился тотчас же, бесшумно, словно возникнув из-за занавеси:

— Вели подать мне торжественные облачения! И лектику с лучшими бегунами. А также пошлешь гонца на Бирсу, во дворец суффетов. Пусть доложит, что я еду и желаю говорить с обоими суффетами вместе. Очень важные дела!

С легкой