Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле - Евгения Говоркова-Никифорова

– Ничего, Марк! – не отводя взгляда, твёрдо сказала она. – Я уверена, что ты сделаешь правильный выбор между очередной женщиной в твоей постели и союзом с волками-воинами!

– Это смотря какой женщиной… , – задумчиво произнёс византиец, потом протянул руку и вытащил из-за расстёгнутого ворота её рубахи маленькую деревянную фигурку, висящую на кожаном шнурке.

– Барс? – полуутвердительно сказал он, разглядывая зверька. – Следовало догадаться! Слышал я, что не только вожак у волков-воинов необыкновенный, но и волчица его…

Развернувшись, он молча вышел из комнаты.

Аглая, едва переведя дух, тихо сползла по стенке. Нет, ну каково???… То, что мужчины не всегда думают головой и идут порой на поводу у чувств и эмоций не хуже представительниц слабого пола, это она, конечно, знала. И то, что в здешние времена с женщинами особо не церемонились, разумеется, тоже догадывалась… Но всему же есть предел! Ладно бы красавицей какой была неземной – тогда хоть понятно было бы!!!

Аглая с досадой треснула кулаком по полу, на котором сидела. Потом поднялась на ноги и принялась быстро одеваться. Здесь определённо больше делать было нечего. Вряд ли Марк повторит свои попытки этой ночью, но и то, что теперь, после такого прямого отказа, он хоть пальцем пошевелит, чтобы помочь сарматам, тоже было маловероятно. Хорошо, если просто отпустит восвояси, а если нет???

Одевшись и опоясавшись ножнами с саблей, Аглая тихо выскользнула в пустой коридор. Как Марк сказал – рядом комната Скилура? Ну и отлично! В непосредственной близости была только одна дверь, и женщина на удачу толкнулась в неё.

Волчонок лежал на кровати полностью одетый и таращился в потолок. Завидев Аглаю, он быстро вскочил, готовый к любым дальнейшим действиям.

– Скилур, бежать надо – чем скорее, тем лучше!…

Парнишка молча мотнул головой в сторону окна, выходившего на ту же сторону, что и у комнаты Аглаи. Толстые лозы винограда, увивавшие стену, им здорово пригодились, и через несколько минут беглецы, достигнув земли, припустили к ближайшему забору.

Хорошо, что лошадей они оставили с Корсаком! И хорошо, что Марк не держал собак! Быстро перебежав пустой двор, они преодолели забор (Аглая с некоторым затруднением) и помчались к условленному месту встречи. Никто не преследовал их, не окликал по пути – улицы были пустынны в этот час…

– Что случилось? Опасность? – Корсак, спрашивая на ходу, уже подсаживал её в седло.

– Пока не случилось, но случится, если не поторопимся. Зря только время потеряли! – Аглая ткнула пятками в бока гнедого. – Вперёд! Быстро!…

***

…В утренних лучах солнца их становище выглядело пустынным – успели-таки сарматы детей да женщин укрыть. Недалеко, правда, и не очень надёжно… Если приспичит кипчакам, всё пожгут и с землёй сравняют, не разбирая – сарматы, византийцы…

Кстати, местные, к немалому удивлению Аглаи, в стороне всё же не остались – десятка два мужчин, вооружённых кто топором, кто копьём, а кто и старым мечом, топтались неподалёку. Надо же – помогать пришли соседям! Вот тебе и крестьяне-землепашцы!… Аглая грустно улыбнулась: интересно, они понимают, что обречены?

– Корсак! Сколько у нас ПО-НАСТОЯЩЕМУ боевых единиц? – мрачно осведомилась она.

Табунщик пожал плечами:

– Десяток… С волчатами – полтора…

Волчата-ровесники Скилура под его же предводительством стояли с важным видом неподалёку, вооружённые много лучше местных.

– Итого – пятьдесят человек не наберётся, – подвела печальный итог Аглая. – Интересно, сколько половцев?…

…Половцев было больше… Много больше… Когда их конница в шлемах и доспехах показалась на небольшом пригорке – последнем рубеже перед посёлком, у Аглаи даже зарябило в глазах. Противники остановились, видимо, оценивая обстановку. Впрочем, оказалось, что планировалась ещё и прелюдия по запугиванию проклятых сарматов и бахвальству.

– Давно не виделись, волчица! – приветствовал Аглаю один из передовых, богато разодетых всадников.

Она стояла в первых рядах своего скромного войска, так что не заметить её было сложно. В говорившем женщина без труда узнала Алп-Хасана.

– Давненько, хан! – ухмыльнулась она в ответ. – Я уж думала – всё, заколола тебя тогда, не увижу больше…

– Увидишь, насмотришься!!! Пора долги отдавать, у нас с тобой счёты кровные…

– Да неужели??? – весело перебила Аглая. – А не боишься ещё одну дырку в боку получить???…

В рядах сармато-византийского войска пробежал смешок, хан же побледнел от ярости.

– Ты, девчонка, слова свои проглотишь скоро, да кровью захлебнёшься! – зло выплюнул он. – Защитник твой славный сгинул, говорят, а вместе с ним и волки! С теми же вояками, что подле тебя стоят, мои воины на раз-два справятся и в куски порубят. А детей твоих я конями разорву, и тебя смотреть заставлю!!!…

В глазах Аглаи потемнело, но всего лишь на мгновение. А потом страх и отчаяние уступили место мрачной лихой решимости и запалу, когда она выдернула из ножен кривую саблю навстречу приближающейся половецкой коннице…

Глава 7

…Радомир лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям. Вокруг было мягко, тепло и тихо. Откуда-то издалека доносились отдельные приглушённые звуки. Ноздри улавливали слабый цветочный аромат…

Пустота в голове постепенно заполнялась отрывочными образами и картинами. Вот он после очередной ссоры с Чеславой сломя голову выбежал из шатра, бывшего их домом, и помчался, не разбирая дороги, раздираемый тёмным отчаянием. Убежал, чтобы не навредить ей, не в силах больше слушать злые слова, а она всё говорила и говорила, пытаясь ещё больше обидеть и унизить его.

Чеслава… Жена… Почему-то при воспоминаниях о ней в его душе не шевельнулось ничего. Так… была… Когда-то…

…Вспомнился лес, густые ветви, царапающие лицо и цепляющие одежду, и овраг, куда он в конце концов скатился после долгой бессмысленной гонки. Сколько он пролежал в том овраге? Этого Радомир не мог вспомнить ни тогда, очухавшись и бесцельно бродя по лесу в поисках дороги, ни сейчас.

Долго, очень долго… Наверное…

Заблудился! Такого с ним даже в детстве не приключалось! Сколько он здесь, в этом проклятом лесу, – день, два, три? Совершенно измотанный, Радомир упрямо шёл и шёл, кружа, видимо, по одному и тому же месту. Пока…

Пока не услышал вдали шум охоты. Лай собак, звуки охотничьих рожков, крики людей… Люди!… Собрав последние силы, воевода двинулся в ту же сторону.

Крики и собачий лай приближались, но что-то там, на охоте, пошло не так. Отчаянно взвизгнула одна собака, другая… Кто-то громко вскрикнул… Но всё перекрыл рёв – свирепый рёв раненого, бьющегося за жизнь зверя. Уже не обращая внимания на кровоточащие ссадины и ушибы, на колючие ветви, впивающиеся в кожу и окончательно превратившие в лохмотья его одежду, Радомир продрался сквозь кусты и оказался на небольшой поляне.

Картина, открывшаяся его взору, леденила кровь. Посреди поляны на земле лежал