Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

дало и как ситуация развивалась в ходе последующих дней, будет рассказано ниже. Самым же важным явилось еще и то, что саперы навели дерево-ледовые переправы для переброски через Неву танков Т-34. Немцев ждал крайне неприятный сюрприз.

Дерево-ледовая переправа через Неву

Сами немцы уже ночью решали, что и как делать дальше. Выше уже отмечалось, что наступление 96-й пехотной дивизии пока откладывалось. После 23 часов ночи состоялся разговор Линдеманна и Кюхлера. Сначала Линдеманн доложил общий план действий против советского плацдарма. Наступление 67-й армии предполагалось остановить окончательно и контратаками сузить захваченный русскими участок. Кюхлер заметил, что при наметившемся успехе можно будет нанести удар вдоль Невы, поддержав его огнем артиллерии. А вся идея состояла в ударе на соединение силами правого фланга 96-й пехотной дивизии с юга и силами 100-го горнострелкового полка с севера. Переброска подкреплений через Неву должна была быть сорвана действиями немецкой артиллерии. XXVI корпус намечалось усилить 28-й егерской дивизией. О том, что происходило на участке, где наступала 2-я Ударная армия, оба командующих в этом разговоре не обмолвились почти ни единым словом[85]. Почему? Да потому, что у немецких командиров складывалось впечатление, что там все хорошо. Но на деле все обстояло совсем не так.

2-я Ударная армия

На своем правом фланге 2-я Ударная армия вновь потерпела неудачу. Действия 128-й стрелковой дивизии оказались безуспешными. Противник силами 412-го гренадерского полка прочно цеплялся за Липки. Вдобавок немцы усилили оборону пехотой из 287-го полка 96-й пехотной дивизии. В результате 128-я стрелковая дивизия не выполнила своей задачи. Правда, в донесении XXVI корпуса говорится о том, что южнее поселка Липки немецкая оборона была прорвана. Туда немцы бросили свои последние резервы и смогли остановить наступление. Неудачными оказались и действия 372-й стрелковой дивизии. Батальоны 374-го гренадерского полка, несмотря на возникший охват с обоих флангов, прочно держали оборону в Рабочем поселке № 8.

Удивительно, но в немецких штабах не заметили того, что прорвана оборона 227-й пехотной дивизии. Это сделала 256-я стрелковая дивизия полковника Ф.К. Фетисова. Объясняется это тем, что в этот момент внимание Линдеманна и командира XXVI армейского корпуса генерала Эрнста Лейзера было полностью приковано или к роще «Круглой» (в меньшей степени), или к участку Ленинградского фронта (можно сказать даже, что почти все внимание уделялось происходившим там событиям). Да и вообще информация о ходе боевых действий на торфоразработках, доходившая до Лейзера и его непосредственного начальника, была не самой достоверной. Поэтому дополнительно противопоставить 256-й стрелковой дивизии немцы ничего не смогли, да, в общем, и не пытались.

После прорыва дивизия полковника Ф.К. Фетисова начала продвигаться на запад между Рабочим поселком № 8 и рощей «Круглая». Ей удалось достаточно быстро, сбив заслон противника, выйти к Рабочему поселку № 7 и уже к вечеру захватить его. Роту выдвинутого в поселок саперного батальона 227-й дивизии и подразделения горных стрелков из 85-го горнострелкового полка выбили оттуда довольно быстро. У штаба 366-го гренадерского полка немцы вынуждены были занять круговую оборону. К 20 часам полк Венглера был окончательно отрезан от Синявино. Создалась непосредственная угроза Синявинским высотам. Это была очень крупная удача. И ее можно было подкрепить действиями второго эшелона. Есть здесь и отдельные вопросы к известным исследованиям. Так, из работы К. Крупицы известно, что Рабочий поселок № 7 был захвачен еще 13 января силами 930-го стрелкового полка 256-й стрелковой дивизии[86]. Из немецких документов вообще неясно, что там произошло, поскольку даже утром 14 января они не имели точных данных о происходивших восточнее Синявино событиях. Однако линию обороны противник все же успел занять, так же как и наладить взаимодействие с артиллерией. В районе Синявинских высот противник теперь имел часть сил 85-го горнострелкового полка, которые перебросили сюда как раз 13 января.

Все же прорыв войск 2-й Ударной получался довольно узким. Он ограничивался участком 256-й стрелковой дивизии и северной частью рощи «Круглой». Штаб армии из-за неудач у поселка Липки и Рабочего поселка № 8 вынужден был ввести в бой свой второй эшелон в крайне невыгодных условиях. В атаку на Рабочий поселок № 5 пошла 18-я стрелковая дивизия генерал-майора Н.М. Овчинникова, переброшенная из-под Сталинграда. Дивизия двинулась по торфяным полям, сбивая немцев с отсечной позиции, и сразу же оказалась в огневом мешке. Группировка артиллерии противника не была выявлена разведкой до начала операции, и немцы почти безнаказанно вели расстрел дивизии с флангов.

Под сильным огнем противника бойцы Овчинникова вместе с танками 98-й танковой бригады прорвали тыловую оборонительную позицию. К вечеру дивизия вышла к озеру Глухому, которое находилось довольно близко к восточной окраине Рабочего поселка № 5[87].

Постепенно противник начал осознавать размах происходящих событий. Тем не менее перед 227-й пехотной дивизией все еще ставилась задача удержания фронта и ликвидации небольших, как считало немецкое командование, вклинений. Пока немецкие гарнизоны держались в Рабочем поселке № 8, Липках и Шлиссельбурге, ситуация все еще могла казаться не такой критической, какой она являлась на самом деле. Тем временем угроза Рабочему поселку № 5 стала реальной… Выше уже говорилось, что захвати его красноармейцы 13–14 января – и немецкая оборона просто начала бы рассыпаться.

Но был еще один участок фронта, где дела у 2-й Ударной армии тоже пошли неважно. Бой за рощу «Круглую» и не думал утихать. Скорее, он только разгорался по-настоящему.

Утром 13 января 366-й гренадерский полк получил подкрепления. Сначала прибыл самокатный батальон 1-й пехотной дивизии, затем две роты 85-го горнострелкового полка из 5-й горнострелковой дивизии. Самокатный батальон предполагалось использовать для того, чтобы удержать стык 374-го и 366-го полков[88]. К этому времени, впрочем, никакого стыка уже не было, оборона противника здесь была прорвана и 256-я стрелковая дивизия продвигалась по болоту под огнем артиллерии. Поэтому самокатный батальон бросили в контратаку, о которой речь пойдет ниже.

327-я стрелковая дивизия с приданными двумя полками из состава 314-й и 11-й стрелковых дивизий вела бои в роще и заняла ее восточную часть. Успех наших саперов оказался неиспользованным. Более того, атака 1102-го стрелкового полка сорвалась. Батальоны 1074-го стрелкового полка к утру 13 января продвинулись почти до западной опушки рощи. В ходе боя вечером 12 января они взяли 35 пленных.

366-й гренадерский полк, усиленный из 1-й пехотной дивизии, сам контратаковал наступавших. Немцы нанесли удар в стык полков дивизии Полякова и смогли потеснить их. В особенно тяжелое положение попал 1098-й стрелковый полк. В ходе боя командир батальона старший лейтенант Юняев, отличившийся накануне, был тяжело