Дочь Двух Матерей - Anita Oni

Рэй осторожно высвободил руки и сделал попытку встать, но Паландора с волнением ухватила его за рукав дорожного платья.

— Где же вы планируете ночевать? — спросила она.

— Мне это ни к чему. Мой конь не слишком молод, но скачет прилично. Если я потороплюсь, то уже через час, самое большее, через полтора я буду дома.

— Полтора часа? Но вам же придётся ехать почти целую ночь под проливным дождём! Вы простудитесь.

— О, не беспокойтесь за меня. Я куда выносливее, чем кажусь. Кроме того, я не вижу альтернатив. Из нас двоих я один располагаю транспортом, и даже если бы это было не так, я бы не мог допустить, чтобы дама вашего статуса путешествовала без сопровождения ночью в грозу. Оставайтесь, Паландора, и желаю вам приятного вечера.

Киана покачала головой. Мысль о том, что этот приятный молодой человек намерен провести ночь в седле, когда погода оставляет желать лучшего, не доставляла ей никакого удовольствия.

— Нет, — сказала она, — так дело не пойдёт. Оставайтесь вместе со мной.

— Полагаю, я могу подождать здесь в зале до утра или пока не прекратится дождь, но я предпочёл бы выехать сейчас, чем провести ночь без сна и после отправляться в путь.

— Вам совершенно ни к чему оставаться внизу, — возразила Паландора. — Скажите, насколько она большая, эта ваша комната?

Рэй улыбнулся, прикрыв глаза оливкового цвета.

— Не советую, — ответил он. — Зачем вам себя компрометировать?

— Во имя Творца, Рэй, при чём здесь это? Нас здесь никто не знает, и всем без разницы, что происходит наверху. Меня же, напротив, сильно беспокоит, что вы намерены из-за меня идти на лишения. Так что скажите мне, достаточно ли в вашей комнате места для двоих и могу ли я рассчитывать на вашу порядочность? Впрочем, ответ на второй вопрос я читаю в ваших глазах; на первый же отвечу сама.

Паландора решительно поднялась со скамьи и, многозначительно указав взглядом на лестницу, ведущую на верхние этажи, направилась к ней. Рэю не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

Обещанных Рэем комнат, на деле, оказалось две. В первой была широкая кровать, низкий треугольный столик и два кресла с высокой спинкой, покрытые незамысловатой резьбой. У противоположной стены располагался диван, покрытый той же резьбой, а рядом с ним невысокий комод. Во второй комнате, значительно меньших размеров, стояли туалетный столик и большое зеркало, а за резной деревянной перегородкой в человеческий рост обнаружилась каменная ванна. Увидев её, Паландора заметно оживилась.

— Взгляните-ка, Рэй, оказывается, постоялые дворы располагают бо́льшими удобствами, чем я ожидала. Вы как хотите, делайте всё, что вам угодно, но я лично собираюсь опробовать эту ванну.

— Я распоряжусь, чтобы вам принесли горячей воды, — глухо ответил Рэй.

— Премного вас благодарю, но предупреждаю: не вздумайте исчезнуть! Я себе не прощу, если вы останетесь внизу или, хуже, уедете восвояси — да и вам тоже не прощу!

Вновь придя в благостное расположение духа, Паландора оглядела себя в зеркало и не сдержала смех. Она представляла жалостливое зрелище: неравномерно высохшие волосы спутались и налипли на лоб, плащ повис на ней мешком, а босые ноги были покрыты грязью и пылью. Хороша киана! Рэй уже вышел из комнаты, так что она сняла плащ и оглядела ночную сорочку. Её явно предстояло отдать в стирку, и далеко не факт, что это её бы спасло. Паландора покраснела от стыда, подумав о том, каким пугалом она, должно быть, казалась окружающим, но, тем не менее, это было очень смешно.

В дверь постучали; вошли две горничные с вёдрами горячей воды, полотенцами и куском душистого мыла. Пока они готовили ванну, Паландора попросила их подать ей на ужин грибной суп с ржаным хлебом. Едва женщины скрылись за дверью, как она разделась и с наслаждением опустилась в горячую воду. Наконец-то девушка оказалась в своей стихии и сразу почувствовала, как силы к ней возвращаются. Ещё немного — и она бы с лёгкостью могла вернуться в замок Пэрфе и притвориться, что никуда не исчезала. Но как тогда объяснить Рэю своё отсутствие? «Хочешь не хочешь, — заключила она, — а придётся провести здесь ночь». Утром она возьмёт на станции лошадей, возвратится домой и будет молить небеса, чтобы киана Вилла не слишком на неё гневалась.

Раздался стук в дверь и на пороге вновь показалась горничная.

— Господин просил передать вам это, — сказала она, опустив на туалетный столик небольшой свёрток, и скрылась.

Паландоре стало любопытно, что же это такое, и потому, а также чтобы не испытывать терпение своего невольного соседа, она поторопилась с купанием, хотя с удовольствием провела бы в тёплой воде ещё по меньшей мере полчаса. Обернувшись большим льняным полотенцем, она развернула свёрток, где обнаружилось длинное синее платье с лифом, расшитым узорчатой нитью цвета морской волны. Заинтригованная, девушка тут же его примерила. Платье оказалось чересчур длинным и большеватым, но было куда лучше её сорочки и ветхого плаща. В отдельном свёртке к нему прилагались сандалии с узором из сине-зелёного стекляруса, которые также оказались велики. Тем не менее Паландора обулась в них с удовольствием и изящно обмотала полотенцем свои роскошные длинные волосы. В таком виде она показалась в комнате, где на треугольном столе её уже дожидался суп, а в кресле — старый новый знакомый, который при виде девушки поднялся и рассыпался в извинениях. Платье и сандалии, как выяснилось, он приобрёл на ярмарке, в подарок старшей сестре, которая была выше Паландоры на голову и, в целом, крупнее. Но, увидев, в каком затруднении пребывала его спутница, он допустил небольшую своевольность и решил, что платье пригодится ей сейчас намного больше.

— Хотя, вы знаете, — добавил он, окинув Паландору взглядом ценителя искусства, — эти цвета подходят вам идеально! И я ещё считал себя художником, поэтом! Феруиз в синем платье выглядела бы далеко не так эффектно, пусть даже оно пришлось бы ей впору.

Паландора всплеснула руками в мнимом испуге.

— Так что же, теперь мы оставим вашу сестру без подарка?

— Я бы так не сказал, — возразил Рэй. — Честно говоря, она куда больше обрадуется корице и красному перцу. Она очень любит острые приправы, а к моде, напротив, равнодушна. Сам не знаю, отчего мне в голову пришло преподнести ей это платье, но вижу теперь, что мною руководило провидение.

— Очень похоже на то, — согласилась Паландора и принялась за суп. По мере того, как она утоляла голод, её настроение улучшалось, и даже мысль о том, какое новое наказание могло ожидать её дома, не сумела бы сейчас его испортить.