Кораблекрушение «Джонатана» - Жюль Верн

Географы нарекли группу больших и малых островов, расположенных между Атлантическим и Тихим океанами, у южной оконечности Американского континента, Магеллановой Землей, или Магальянесом. Самая южная часть материка, Патагония (продолжением которой являлись два больших полуострова — Короля Вильгельма и Брансвик^[7]), переходила в мыс Фроуард. Все земли, лежащие по ту сторону Магелланова пролива, входили в состав архипелага, справедливо названного в честь знаменитого португальского мореплавателя XVI века Магеллановой Землей.

До 1881 года эта территория Нового Света не подчинялась ни одному цивилизованному государству, даже самым ближайшим соседям — Чили и Аргентине, которые в то время вели борьбу за пампасы^[8] Патагонии.

Поэтому все поселения, образовавшиеся здесь, могли иметь полную независимость.

На площади в пятьдесят тысяч квадратных километров, помимо множества небольших островков, располагались Огненная Земля, Десоласьон, Кларенс, Осте и Наварино, а также архипелаг мыса Горн, состоящий из островов Греви, Уоллестон, Фрейсинэ, Эрмите и Хершел.

Огненная Земля — самый крупный остров архипелага Магальянес — на севере и на западе ограничен извилистым побережьем, идущим от скалистого мыса Эспириту-Санто до пролива Магдалена. Образуя на западе причудливой формы полуостров, над которым возвышается гора Сармьенто, он заканчивался на юго-востоке мысом Сан-Диего, по очертаниям похожим на сидящего сфинкса^[9], хвост которого опущен в воды пролива Ле-Мер.

На этом острове и происходили в апреле 1880 года события, описанные в первой главе. Пролив, что простирался перед глазами нашего героя, назывался проливом Бигл. Он омывал южное побережье Огненной Земли, а его противоположный берег составляли острова Гордон, Осте, Наварино и Пиктон. Еще южнее были разбросаны причудливой формы мелкие островки архипелага мыса Горн.

За десять лет до начала нашего повествования тот, кого индейцы позднее назвали Кау-джером, впервые появился на Огненной Земле. Как он туда попал? Вероятно, на одном из парусных или паровых судов, плававших по лабиринту проливов Магеллановой Земли, мимо рассеянных в Тихом океане многочисленных островов, где моряки скупали у индейцев шкуры гуанако и тюленей, шерсть американской ламы-викуньи^[10], страусовые перья.

Таким образом, присутствие чужеземца на этом острове объяснить можно. Труднее ответить на вопрос о его имени, национальности, родине.

О нем ничего не знали. Впрочем, никого и не интересовало. Странно звучали бы подобные вопросы в стране, где не существовало никакой власти, не было ни одного полицейского, ни одного чиновника. Здесь можно было пользоваться полнейшей свободой, не считаясь ни с законами, ни с обычаями той или иной страны.

Первые два года после прибытия на Огненную Землю Кау-джер не хотел обосновываться в каком-нибудь определенном месте. Во время непрерывных скитаний он часто заводил знакомства с индейцами, но никогда не приближался к факториям^[11], созданным белыми колонистами. Если же ему и приходилось для пополнения запасов пороха и медикаментов вступать в сношения с моряками, приплывавшими на один из островов архипелага, то он делал это всегда через кого-нибудь из огнеземельцев. Подобные сделки Кау-джер совершал либо путем обмена, либо расплачивался за покупки испанскими или английскими деньгами, в которых, видимо, не испытывал недостатка.

В остальное время он странствовал по острову, посещая различные племена, переходя из одного поселения в другое; находился то среди жителей побережья, то среди индейцев, кочевавших по центральной части острова; спал вместе с ними в хижинах или палатках, занимался, как и они, охотой и рыбной ловлей. Белый пришелец лечил больных, помогал вдовам и сиротам. Туземцы полюбили его всем сердцем и дали почетное имя «Кау-джер», ставшее известным на всех островах архипелага.

Несомненно, наш герой был образованным человеком, но особенно хорошо знал медицину. Кроме того, он свободно владел многими языками. Французы, англичане, немцы, испанцы и норвежцы легко могли принять его за соотечественника. Вскоре к своему багажу полиглота^[12] таинственный незнакомец присоединил язык индейского племени яганов^[13]. Он бегло изъяснялся на этом самом распространенном на Магеллановой Земле наречии, служившем миссионерам для перевода отрывков из Библии.