Умберто Нобиле и «Италия» на Северном полюсе. Политика и история по неопубликованным документам 1928–1978 гг - Клаудио Сиколо

И все же книги Нобиле и Трояни ничего не говорят о трагических фактах, всплывших на поверхность после открытия некоторых советских архивов в 1991 году. Они проливают свет на связь между заводом дирижаблей в Долгопрудном и убийствами нескольких итальянских коммунистов, эмигрировавших в СССР и нашедших (во время фашистского режима) в нем убежище, поступив на работу в «Дирижаблестрой». У рабочего-наладчика Аттилио Вилла, одного из техников, которого Нобиле привез из Италии, и у «члена Центрального комитета фашистской партии, иностранного специалиста Трояни» были дружеские контакты, привлекшие внимание ячейки советской коммунистической партии завода. На собрании 9 апреля 1935 года было вынсено обвинение в шпионаже итальянским рабочим коммунистам Джино Комелли (его настоящее имя – Луиджи Ваноли), Марио Менотти, Лино Мансервиджи и Робусто Бьанкари.

Собрание постановило: «Фашистские элементы, иностранные специалисты, которые работают на заводе дирижаблестроения, пытаются влиять на неустойчивые элементы завода и на некоторых членов партии» [32]. Следствием этого был их арест и расстрел в 1938 году. Этот трагический эпизод положил конец процессу, основанному на косвенных уликах, к которому имел отношение Пальмиро Тольятти.

В 1936–1937 годах он просматривал и визировал списки итальянцев, подозреваемых в антисоветской деятельности. Среди них были и имена рабочих завода Нобиле [33].

В апреле 1946 года борьба Умберто Нобиле со своими недругами периода фашистского режима стала откровенно политической. В преддверии референдума и выборов в Конституционную ассамблею, после того как переговоры с представителями христианских демократов закончились провалом, Нобиле принял приглашение секретаря Римской коммунистической федерации Эдоардо Д'Онофрио[224]. Нобиле решил баллотироваться по спискам Лацио и Салерно-Авеллино Коммунистической партии Пальмиро Тольятти, политического деятеля, который, в отличие от многих, характеризовался высокими моральными принципами[225]. И все же ему удалось предстать «независимым», утвердив свою непричастность к воинствующей политике[226].

Вступление в Коммунистическую партию, хотя и ограниченное исключительными обстоятельствами конституционного референдума и обусловленное гарантиями свободы мысли, было важным фактом и поэтому требовало объяснения. Нобиле дал его в одной брошюре, опубликованной 25 апреля 1946 года под красноречивым названием «Почему я на стороне коммунистов».

В брошюре Нобиле задним числом восстанавливает основные этапы своей карьеры, желая показать, что его выбор был сделан «вследствие духовного процесса, который начался еще в самой ранней юности»[227].

Итак, он заявил, что всегда был убежденным социалистом, что ему удалось спасти Завод воздухоплавательных конструкций при политической поддержке депутата-социалиста Филиппо Турати. И, наконец, он заявляет, что его политические убеждения явились результатом настоящего преследования сквадристов в течение всей его военной карьеры в эпоху фашизма. В этом контексте он вспоминает обвинения, выдвинутые против него генералом Джузеппе Валле (которого он не называет), и враждебное отношение со стороны статс-секретаря авиации Итало Бальбо. Его социалистические убеждения якобы укрепились в период его работы в сталинской Советской России, которую он считает образцом социального общества, братства и справедливости[228].

Текст над фото: Умберто Нобиле в Сан-Донато-Валь-ди-Комино. Слева от верхнего фото: весна 1946 года: знаменитый исследователь Северного полюса, кандидат в Коммунистичес кую партию в Учредительном собрании проводит митинг на площади Сан-Донато-Валь-ди-Комино, заполненной народом (иллюстрация из бюллетеня Bollettino trimestrale di studi del Lazio meridionale, anno IV, 3, 2004)

Однако страсть к социализму не то чувство, которое можно проявлять открыто. «Годами, – пишет Нобиле, – в мрачный период фашизма, я вынужден был скрывать эту мою страсть юношеских лет, но никогда я не унизился до того, чтобы отречься от нее по причинам целесообразности»[229]. Причины целесообразности (по мнению Нобиле, заслуга), которые лежали в основе его молчания, таились в «ряде сентиментальных причин»[230], каких именно – он оставляет на усмотрение читателей.

Главными в предвыборной кампании Нобиле были две темы: объяснение своего вступления в Коммунистическую партию и описание сталинского советского общества как образца экономического, социального и морального прогресса в мире, – эту тему он вновь поднимет в книге «Человечество на распутье 1947 года»[231].

Победив на выборах, он занял место парламентария в Конституционной Ассамблее. Информация о его деятельности содержится в 11 речах, которые он произнес с 23 июля 1946 года по 20 декабря 1947 года, собранных в отдельном томе, опубликованном в 1947 году[232]. В этом новом обличье он занялся различными социальными, моральными, религиозными внешнеполитическими темами, а также экономической и административной политикой, кое-что из этого актуально до сих пор. По некоторым вопросам, которые он называл «конкретными», например, вопросам гражданских отношений[233], он выступал экспромтом, к другим темам серьезно готовился, изучая документы. Его политическая деятельность была весьма активной.

Говоря о гражданских правах, он всегда упоминал Советский Союз как прекрасная модель общества, где запрещена порнография, а тюремная система носит исправительный характер[234]. В то же время он критиковал американское общество вседозволенности: свободу культа, семейные связи и моральный облик молодежи[235]. Он был против разводов и приводил Советский Союз как лучший по сравнению с Америкой образец[236]. Он называл себя пацифистом и выступал против национальных суверенитетов и либерального капитализма, которые считал главными причинами войны[237]. Эту тему Нобиле развил в книге «Человечество на распутье», опубликованной в апреле 1947 года. Несмотря на это, в отличие от социалиста Умберто Калоссо и беспартийного Луиджи Гаспаротто, он был против отмены обязательного воинского призыва, считая, что призыв играет важную воспитательную и образовательную роль, способствует национальному единению и соблюдению обязательств, которые исчезнут после объединения Италии с Организацией Объединенных Наций. В противоположность республиканцу Арнальдо Ацци, Нобиле был против смягчения военной дисциплины. Здесь он снова проводил аналогию с армией Советского Союза, «демократической» страны[238]. Вдохновленный идеями Джустицио Фортунато, Нобиле высказался и против региональных автономий и, следовательно, против пункта 5 проекта Конституции, предложенного Гаспаре Амброзини и Сальваторе Маннирони, представителей Христианско-демократической партии. Региональный проект «появился, – заявил Нобиле, – как реакция против фашизма, но в действительности это следствие морального, экономического, политического упадка, последовавшего за его падением», и немного дальше добавляет: «и мне кажется, что я не ошибаюсь, когда утверждаю, что нынешнее региональное движение в Италии – это патологическое явление, происходящее из дезорганизации национального государства, явление, которое сегодня ослаблено в своих самых сильных проявлениях, и со временем исчезнет полностью»[239]. Регионализация государства могла бы привести, кроме всего прочего, к усилению уже существующей разницы между южными и северными областями Италии. «Проблемы, которым еще