Заметки Гоши Куницына, ученика 4 «А» класса - Софья Оскаровна Ремез

чем по кнопкам компьютерной клавиатуры. Зато машинка так прекрасно стучала, текст появлялся сразу на бумаге, и очень приятно было переводить валик печатной машинки в начало новой строки. Я напечатал несколько пробных листов, освоил машинку и был совершенно готов становиться настоящим писателем.

Какая увлекательная жизнь ждала меня! Я мог придумать всё что угодно и написать об этом. Совсем недавно я закончил читать про Шерлока Холмса, так что с жанром определился быстро. Надо писать детектив! «Главное — начать», — подумал я и бодро взялся за историю.

Главный герой моего детектива вначале был англичанином, как и Шерлок Холмс. Его звали Георгий Тростов, потому что он ходил с тростью. Через некоторое время мне захотелось переселить его в Россию, потому что я ни разу ещё не был в Англии и всё время путался в достопримечательностях. Тогда Георгий Тростов переехал в Нижний Новгород и сменил фамилию на Дроздова. Убийство, совершённое на даче, где жил Дроздов, оказалось совершенно невозможно расследовать. Персонажи так хорошо спрятали улики и так замели следы, что запутался не только гениальный сыщик Георгий Дроздов, но и я сам. Напечатав двадцать страниц текста, я перечитал их и задумался. По всему выходило, что история разваливается. Убийцей никак не мог быть никто из подозреваемых, а пальцы я уже основательно отбил о клавиши машинки. Мы вернулись в Москву вместе с машинкой, и несколько недель она одиноко стояла на подоконнике и была интересна разве что любопытному Серёжке, который забирался в кресло и тянул ручки к подоконнику с громким криком: «Дай мни!»

Осенние дни пролетали в обычных делах — школьных, кружковых и домашних. По вечерам, чтобы Серёжка быстрее уснул, я рассказывал ему бесконечную сказку про мальчика Серёжу. Мальчик Серёжа из моей сказки каждый день хулиганил и не слушался маму, папу и бабушку, за что злая ведьма каждый вечер отправляла его в волшебный лес для исправления. В лесу Серёжа встречал каких-нибудь говорящих животных, которые помогали ему спастись от лесных чудовищ. Попутно мальчик Серёжа понимал, в чём он был неправ, и становился к концу каждой истории немного умнее. Братец слушал сказку, полуприкрыв глаза, и всегда засыпал на самом интересном месте.

— Гоша, а почему бы тебе не записать сказку про мальчика Серёжу? — как-то спросила мама, которая слушала мою историю, пока гладила папины рубашки при свете маленькой лампы. — Ты же хотел стать писателем и жаловался, что история про детектива не клеится.

— В этих сказках про волшебный лес нет никакой интриги! Сразу понятно, что мальчик выберется из леса. И ничего не надо расследовать! Никаких улик!

— Зато в этих историях — симпатичные герои, и ты интересно рассказываешь. А писатель — это человек, который интересно рассказывает разные истории, совсем необязательно детективные. Главное — в твоих сказках очень многое взято из жизни!

— Так это как раз и плохо! Ведь писатель должен сочинять!

— Ничего писатель не должен, — улыбнулась мама и выключила лампу.

Уже давно сладким сном спал Серёжка, уже отшумел мамин душ и отшелестела простыня. Уже вернулся с работы папа и со скрипом прикрыл входную дверь. Отжужжала папина автоматическая зубная щётка и щёлкнул выключатель в ванной. Все вечерние звуки утихли, а я всё не мог уснуть и думал над мамиными словами. И над словами Паустовского. «Во время работы надо забыть обо всём и писать как бы для себя или для самого дорогого человека на свете», — вот так написал Паустовский. Прямо обо мне написал. Именно так! Для себя и для самого дорогого человека.

Хотелось вылезти из кровати, взять машинку и отстучать на ней хотя бы одну сказку про мальчика Серёжу в волшебном лесу. Но я не стал. Потому что, если я начну шуметь, Серёжка проснётся, а ведь сказка сочинялась только для того, чтобы он хорошо спал, чтобы ему снились интересные сны. А значит, сейчас нельзя. Пусть спит. Пусть все спят. Завтра утром я проснусь раньше всех и стану самым настоящим писателем! Ведь у меня столько ещё интересных историй, которые так хочется рассказать.