Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

связанных преступников повели к месту казни. Впереди процессии выступал начальник стражи, за ним несли знамя. Дальше шел палач и его подручные, которые вели осужденных. Гремели гонги.

Вдоль дороги стояли тысячи людей и громкими криками выражали радость – наконец-то предателей постигло заслуженное возмездие!

Перед могилой Юэ Фэя за судейским столом восседал Ню Гао в парадном одеянии. Он приказал открыть гробы Цинь Гуя и его жены, обезглавить их трупы и положить головы на жертвенный алтарь. После этого должны были казнить Чжан Цзюня, Цинь Си, Ло Жу-цзи и Вань Сы-во.

Поистине:

Убеждаю людей делать тысячи дел —

Лишь от злых и жестоких стараюсь отвлечь.

Но не зря занесен меч длиною в три чи —

Преисполненный правды и святости меч!

Пусть свершится теперь справедливая казнь,

Недостойны злодеи иного конца:

Если раньше раскаянье к ним не пришло, —

Значит, черные души у них и сердца!

Когда подручные палача подвели четверых преступников к гробнице, за воротами поднялся шум. Ню Гао вздрогнул, встревожилась и госпожа Юэ: уж не вздумал ли кто-нибудь освободить осужденных и помешать казни?

Госпожа Юэ послала телохранителей разузнать, что случилось.

Если вы этого тоже не знаете, то прочтите следующую главу.

Глава семьдесят четвертая

Разъяренная толпа расправляется с подлым Чжан Цзюнем. Доблестный Ван Бяо мстит за отца родственникам предателей

Если хочешь мудро рассудить,

Обратись сначала к небесам,

А потом на землю посмотри:

Что сильнее – правда или ложь?

Тот, кто прежде честных осуждал,

Ныне осужден за это сам;

Тот, кто был в опале, – отомстил,

Но его бесчестным не сочтешь!

* * *

Итак, госпожа Юэ услышала шум и послала телохранителей разузнать, в чем дело. Те скоро вернулись и доложили:

– У ворот собралась толпа. Оказывается, Чжан Цзюнь притеснял людей, отбирал у них землю и имущество, насиловал женщин, и сейчас обиженные требуют мести.

– Конечно, если покончить с негодяем одним ударом меча, это не удовлетворит народ, – согласилась госпожа Юэ. – Давайте выдадим преступника толпе, и пусть она чинит над ним расправу.

Когда объявили волю госпожи, толпа возликовала. Люди опустились на колени и низко поклонились вдове полководца. Затем они схватили Чжан Цзюня и поволокли его к озеру. Одни били злодея кулаками, другие пинали ногами. Началась свалка.

– Остановитесь, люди! – крикнул один из участников расправы, выбираясь из толпы. – Мы все хотим отомстить злодею! А что получается? Одни колотят, а другим и подступиться невозможно! Давайте выведем его на открытое место, каждый по очереди будет подходить, называть свои обиды и кусать подлеца. Согласны?

– Согласны! – зашумела толпа.

Чжан Цзюня притащили на поляну и привязали к дереву.

Один за другим к нему подходили обиженные:

– Проклятый злодей, ты за что отнял у меня жену?

– Грабитель, почему ты отобрал у меня землю?

– Мерзавец, за что ты своими кознями довел до смерти моего отца?

И каждый зубами выдирал кусок мяса из тела преступника. Наконец, когда люди утолили жажду мести, Ню Гао приказал отрубить осужденному голову и выставить ее на шесте у ворот гробницы.

После этого казнили Цинь Си, Вань Сы-во и Ло Жу-цзи. Их головы положили в ряд перед могилой Юэ Фэя, совершили возлияние жертвенного вина и сожгли бумажные деньги.

А в это время ко двору прибыл срочный доклад, в котором сообщалось:

«Полчища чжурчжэней движутся на Чжусяньчжэнь. Положение опасное, просим поскорее прислать подкрепление».

Чжан Синь представил доклад императору. Сяо-цзун вызвал Юэ Лэя и пожаловал ему звание великого юаньшуая Северного похода. Ню Гао получил должность главного инспектора войск, Чжугэ Цзинь – должность военного наставника, а всем остальным военачальникам были обещаны награды и повышения после того, как они совершат подвиги.

Юэ Лэй поблагодарил государя, попрощался с ним и покинул дворец, а на следующий день выступил в поход.

Об этом написаны такие стихи:

Вы, братья, выполнили долг:

Невинные отомщены!

Пожаловал вам государь

Не зря высокие чины!

Так пусть на севере страны

Победой кончится война.

Вы оправдаете в боях

Святых цилиней имена!

Повременим пока рассказывать о том, как Юэ Лэй вел войско навстречу врагу. Вернемся лучше к Дун Сяню, который когда-то обосновался в горах, а потом вместе с Чжан Сянем перешел на сторону Юэ Фэя.

Когда он уходил из родных мест, его жена, урожденная Цянь, осталась в деревне у подножия гор Цзюгуншань. С нею жил ее малолетний сын Дун Яо-цзун. Впоследствии, когда Дун Сянь погиб, Юэ Фэй часто посылал им деньги на пропитание.

Время летело незаметно, Яо-цзун вырос и стал настоящим богатырем. Лицо у него было черное, как закопченное дно котла, и силой он обладал необыкновенной. Излюбленным его оружием был трезубец весом в сто десять цзиней.

Односельчане боялись Яо-цзуна и за глаза называли его Затаившимся тигром.

Однажды юноша развлекался в кругу своих сверстников, как вдруг кто-то случайно упомянул о гибели Юэ Фэя. Эти слова до глубины души потрясли Яо-цзуна. Он собрался в дорогу, простился с матерью и отправился в Линьань мстить за юаньшуая.

Через несколько дней юноша добрался до гор Лефын. Начинало смеркаться. Надо было позаботиться о ночлеге, и он ускорил шаги.

Вдруг навстречу ему из леса вышел высокий молодой человек лет двадцати, с лицом желтым, как глина. На нем был синий халат с узкими рукавами, шелковая повязка, легкие сандалии; в руке – дубинка.

– Плати за дорогу! – грозно рявкнул он.

– Что?

– Плати за дорогу, говорю!

Яо-цзун рассмеялся:

– С каких это пор дорога стала твоей?

– Все дороги в Поднебесной – мои! Не заплатишь – не пройдешь!

– А не кажется тебе, что требовать с меня деньги все равно что дразнить тигра? – усмехнулся Яо-цзун. – Не хочешь уходить, могу угостить трезубцем!

Юноша поднял оружие. Взбешенный его упрямством, противник двинулся на него, размахивая дубинкой. Много раз сходились они в поединке, но никто не мог взять верх.

«Неплохо дерется малый – мне бы его в помощники», – подумал Яо-цзун и, отразив очередной удар, крикнул:

– Послушай, друг! Мы уже долго бьемся, а я так и не узнал твоего имени.

– Мне таиться нечего! Я Ван Бяо. Тигром, сокрушающим горы, прозвали