Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

– Ну и ну! – покачал головой Учжу. – Видно, у сунского императора силы на исходе, если он послал против нас мальчишку!

На следующий день Юэ Лэй собрал военачальников и спросил их:

– Кто из вас первым вступит в бой с чжурчжэнями?

– Я! – вызвался Оуян Цун-шань.

С отрядом из трех тысяч воинов он подступил к цзиньскому лагерю и крикнул:

– Ну, кто посмелее? Выходи, испробуй остроту моей секиры!

Воины доложили Учжу, и тот обратился к военачальникам:

– Кто мне схватит этого варвара?

Вызвался военачальник Тудэлун. Учжу дал ему три тысячи воинов и послал в бой. Размахивая стальной дубинкой, Тудэлун появился перед строем.

Оуян Цун-шань увидел, что у его противника

Крылья фазаньи

Висят над плечами,

Шлем боевой позолочен,

Невозмутимо лицо голубое,

Заревом светятся очи.

Латы стальные

И красный халат,

Вид – и зловещ и надменен,

Он на коне восседает – а конь

Схож с толстоногим медведем!

У Тудэлуна

Стальная дубинка —

В трудном бою безотказна,

Лук на кушак разноцветный подвешен —

Тонкий и дугообразный.

Цзиньского племени воин готов

Яростно ринуться в бой:

Как не признать, что могуч Тудэлун,

Первый чжурчжэньский герой?

Свирепый вид неприятельского военачальника смутил Оуян Цун-шаня, и он подумал: «Много варваров перевидал я на своем веку, но такого не встречал ни разу. Не буду первым затевать драку, а то еще, чего доброго, он меня побьет».

– Эй, ты кто такой? Назови свое имя! – крикнул Оуян Цун-шань.

– Я военачальник покорителя юга Учжу, а зовут меня Тудэлун! Тебе, видно, жить надоело, что ты вздумал со мной драться?

– Я – Оуян Цун-шань, военачальник великого сунского юаньшуая Юэ Лэя. Слезай с коня и дай себя связать, чтоб не было лишних хлопот!

Взбешенный Тудэлун завертел дубинкой, норовя попасть противнику в голову. Оуян Цун-шань взмахнул секирой, целясь в лицо врагу, но дубинка отбила его удар.

Больше тридцати раз сходились и расходились они. Оуян Цун-шань бился с остервенением, и его противник начал сдавать. В одной из схваток он допустил оплошность, и тут же рухнул с коня с разрубленной головой.

Отрубив противнику голову, Оуян Цун-шань с победным барабанным боем ушел в лагерь. Юэ Лэй встретил его с почетом и распорядился записать молодому человеку первый подвиг.

А тем временем воины доложили Учжу о гибели Тудэлуна.

Эта весть привела в ярость братьев погибшего – Тудэху, Тудэбяо и Тудэбао.

– Великий повелитель, разрешите нам отомстить за брата! – взмолились они.

Учжу дал им пять тысяч воинов, и братья повели их в наступление на сунский лагерь. Навстречу им Юэ Лэй выслал старых военачальников Цзун Ляна, Цзи Цина и Юй Лэя с тремя тысячами воинов.

Жаждущие мести военачальники выехали из строя. У того, что стоял в середине,

Злобою лик устрашает людей,

Алым закатом горя,

Дико, безумно блуждают зрачки —

Круглые два фонаря!

Латы тяжелые – как зеркала,

Даже прозрачней зеркал,

Пестро украсили желтый кушак

Яшма, нефрит и коралл…

Конь его мчится, как ветер в степи,

Молнией светлой в ночи,

Острые, как у дракона, клыки

В пасти торчат,

Как мечи.

Видом своим богатырь на коне

Может и впрямь запугать!

Разве случайно вождя Тудэху

Славит чжурчжэньская рать?

А у того военачальника, который ехал с левой стороны,

Рот – как полукруглый веер —

Вот уж диво, так уж диво!

Ниспадающие космы,

Право же, драконья грива!

С медным колоколом схожи

Очи, кровью налитые,

Их и демоны боятся

И пугаются святые…

Острый меч к седлу привязан,

В страхе замирает ветер:

Этот меч блестит как солнце,

Но грозит холодной смертью!

Кто же этот страшный воин

Столь неистового нрава?

Это цзиньский полководец,

Это грозный Тудэбяо!

Но особенно устрашающий вид был у военачальника, который стоял с правой стороны:

Ведру подобна голова,

А может быть – корзине,

Как угли светятся глаза,

А лоб – крутой и синий.

И длиннорук,

И длинноног —

Он сам собой гордится,

Над головой тяжелый груз

Подняв одним мизинцем!

А если гневно гаркнет он,

От злости пламенея,

То даже в небе облака

От страха онемеют.

Как о Цзюй-лине, разнеслась

О нем повсюду слава,

Таков он, цзиньский богатырь,

Могучий Тудэбао!

– Эй вы, называйте свои имена и подставляйте шею, чтобы легче было рубить! – гаркнул Цзи Цин.

– Брось бахвалиться, собачий выродок! – оборвал его Тудэху и, назвав себя и своих братьев, крикнул: – Вы убили нашего старшего брата, и мы клянемся принести ему в жертву вашу печень!

Цзи Цин презрительно сплюнул:

– Кишка тонка!

Размахивая дубинкой, он бросился на врага. Завязался бой.

На дубинках —

Острые клыки,

В бой идут —

Храбрец на храбреца,

Сходятся смертельные враги,

Жаждут крови

Пылкие сердца!

Вот столкнулись.

Битва началась.

Звон доспехов.

Блеск железных лат.

Мечутся, пускаясь в грозный пляс, —

В стороны, назад,

Вперед, назад…

Сходятся, расходятся опять,

Прыгают – как бешеные львы,

Промах не прощается врагу,

А ошибка стоит головы!

Потемнели небо и земля,

Все замолкло,

Даже ветер стих,

Страх не только демонов объял,

Но и небожителей-святых!

Разразились штормами моря,

Реки размывают берега,

Так, скрестив оружие в бою,

Встретились

Смертельных два врага!

После тридцатой схватки Тудэху заметно ослабел. Тогда на помощь ему выехали братья. Завязалась ожесточенная битва.

Оглушает с двух сторон

Барабанный гром,

Шесть бесстрашных храбрецов

Рвутся напролом.

Молот с палицей сошлись,

А с мечом копье, —

Мечет, ударяясь в щит,

Искры острие!

В схватке все переплелось

В огненный клубок

Извивающихся тел,

Плеч, голов и ног.

Много воинов в боях

Бьются в наши дни,

Но