Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

воздух. Но, пробитая стрелой, она лишилась чудодейственной силы, и Пуфын легко поймал ее рукой. В это время налетел Юй Лэй и молотом так огрел монаха по плечу, что тот кубарем полетел с коня. Ню Тун занес было меч, чтобы отрубить ему голову, но волшебник мгновенно прикрылся золотым сиянием и унесся прочь. Молодые воины не стали его преследовать, собрали войска и с победным барабанным боем вернулись в лагерь.

Между тем Пуфын смазал рану чудодейственным лекарством, и боль сразу утихла. Затем он отправился к Учжу и сказал:

– Я сражался с южными варварами, но они одолели меня и уничтожили волшебную жемчужину.

– Одна неудача за другой! – сокрушался Учжу. – И когда же я наконец овладею Сунской империей?!

– Успокойтесь, повелитель, – сказал Пуфын. – Сегодня вечером я отомщу им за свое поражение.

– Южные варвары очень злы, наставник! – покачал головой Учжу. – Как же вы им отомстите?

– Когда-то мой учитель подарил мне волшебное сокровище: пять тысяч четыреста восемь горбатых драконов, которые могут увеличиваться и уменьшаться в размерах. Человеческий мозг – их самое любимое лакомство. Сейчас они сидят у меня в бутыли. Сегодня вечером я сотворю заклинание, выпущу их, и они съедят все сунское войско.

На радостях Учжу устроил пир: теперь он был уверен в успехе. Вдвоем с монахом они сидели друг против друга на циновке и угощались до самого вечера.

Когда начало смеркаться, Пуфын вернулся в свой шатер, достал бутыль с драконами и, произнеся над ней заклинание, вынул пробку.

Послышалось жужжание, и из бутыли роем вылетели драконы. В одно мгновение они увеличились до огромных размеров. Тела их блестели золотой чешуей, из разинутых пастей кинжалами торчали острые клыки. Лязгая зубами, они полетели в сторону неприятельского лагеря.

От их чешуи небо озарилось золотистым сиянием. Казалось, зажглось множество фонарей и факелов.

– Что это за огни? Уж не собираются ли чжурчжэни напасть на нас? – удивились сунские воины и побежали докладывать юаньшуаю о невиданном зрелище.

Едва взглянув на небо, Чжугэ Цзинь горестно вскрикнул:

– Беда! Спасайтесь!

Горбатые драконы ураганом обрушились на тыловой лагерь. Они хватали воинов, откусывали им ноги, отрывали головы, грызли кости, пили кровь. Объятые ужасом, уцелевшие воины без передышки пробежали больше шестидесяти ли. Лишь к пятой страже Пуфын сотворил новое заклинание и собрал драконов.

Потери были ужасны: погибло восемнадцать тысяч человек!

– Откуда взялись такие свирепые чудовища? – недоумевал Ню Гао.

– Это дело рук Пуфына, – пояснил Чжугэ Цзинь. – Хорошо, что мы вовремя спохватились, а то урон был бы еще больше! Но я знаю, как победить этих драконов и захватить самого Пуфына.

По его приказанию воины наполнили чаны кровью зарезанных свиней и собак, запаслись хворостом, подготовили огневое зелье. Три тысячи стрелков переоделись во все черное, вооружились луками и огненными стрелами. Пять тысяч воинов получили приказ вернуться на прежнюю стоянку и выкопать ров шириной в полтора чжана, глубиной в один чжан и два чи и длиной в двадцать пять чжанов.

За ночь все приготовления были закончены.

В ров набросали огневого зелья, прикрыли его сухим хворостом, а сверху обрызгали свиной и собачьей кровью.

Три тысячи стрелков в черном сели в засаду – они должны были огненными стрелами поджечь зелье во рву, как только драконы попадут в ловушку.

Приближался рассвет. Цзиньский даос Пуфын вновь открыл бутыль и выпустил горбатых драконов. Почуяв запах крови, чудовища ринулись в ров.

По сигналу из пушки воины открыли стрельбу огненными стрелами. Вспыхнуло огневое зелье, запылал хворост, пламя взметнулось к небу.

Пуфын поспешно сотворил заклинание, надеясь вернуть драконов, но они, напившись крови нечистых животных, не смогли подняться в воздух и все до единого сгорели.

Пуфын был ранен тремя стрелами. Добежав до лагеря, он извлек наконечники стрел из ран и смазал их целебной мазью.

«И меня побили, и драконов уничтожили! – сокрушался он. – Как же теперь явиться на глаза Учжу? Лучше уйду в горы, добуду еще какое-нибудь сокровище, тогда и отомщу врагам».

И монах тайком покинул лагерь, так и не повидав Учжу.

А потомки сложили в честь Чжугэ Цзиня такие стихи:

Все совершенства включало в себя

Искусство ведения боя,

Мало таких, кто бы мог овладеть

Таинствами героя.

Благодаренье смекалке его,

Хитрости, равной отваге:

Запахом крови влекомый, дракон

Умер в глубоком овраге!

Если вы не знаете, что произошло после этого, то прочтите следующую главу.

Глава семьдесят шестая

Шаньшито преграждает путь обозу у подножия хребта. Ян Цзи-чжоу вступает в бой с цзиньским полководцем

Клянутся благородные сердца

Исправить заблужденья прошлых лет,

Опять высок героев ратный пыл,

Смерть презирая, вновь идут в сраженья.

И желтый возродившийся дракон[162],

Познавший много горечи и бед,

У Ялуцзяна ныне отомстит[163] Врагам, топтавшим сунские владенья!

* * *

Бессильная ярость охватила цзиньского полководца, когда он узнал о бегстве монаха. Но Учжу ничем не выдал своего настроения, только послал ко двору чиновника с просьбой прислать подкрепление.

На следующий день Юэ Лэй повел в наступление огромное войско. Учжу пришлось принять бой. Как ни многочисленно было его войско, но и оно не выдержало одновременной атаки противника со всех сторон. Сунские богатыри крушили все, что вставало у них на пути.

Казалось, будто

С четырех сторон

Нависли тучи,

И с восьми сторон

Несутся смерчи,

Путь суровый

Армии могучей

Доблестью

И храбростью отмечен!

С палицами мчатся,

С булавами —

Все вперед,

К сраженьям и победам,

В латах,

Со стальными головами,

Воины,

Подобные медведям!

Рушатся заслоны и преграды,

И от крови, кажется, хмельные,

Пляшут расписные алебарды,

Мечутся, звеня, мечи стальные!

А копье – насквозь людей пронзает,

И топор – на части рубит тело,

Лица – как огонь —

Блестят глазами,

И земля от крови покраснела…

Жизни многих в битве стали прахом,

Небо и земля объяты страхом…

* * *

Смерть над землей нависла,

Ясное солнце поникло,

В страхе застыло небо —

Словно морозом схвачено.