Домовёнок Кузя - Ира Данилова

Андрей привычным движением пальцев приблизил первый костюм.

Он терпеливо перебирал амуницию. Кавалерист – мимо, пехотинец – мимо, гусар – не совсем то, кирасир – вообще не то, полицейский – не то, спецназ – тоже. Мимо – мимо – удалить из игры. На пятнадцатом костюме Андрей наконец-то улыбнулся, глубоко вдохнул и щёлкнул пальцами.

– Вы выбрали комплект «Непобедимый русский воин». Загружаю.

Анфиса загрузила Андрея в кольчугу и нагрузила щитом и мечом – очень вовремя. Потому что на волшебной поляне в дремучем лесу Баба Яга уже прижала Кузю к стволу старого дерева, захохотала и замахнулась Метлой. А Метла уже раскрыла свой птичий клюв, показала раздвоенный язык голубоватого пламени и зашипела, но тут же затихла – от удара булыжником прямо в набалдашник. Следом в Метлу потела палка. За палкой Наташа запульнула ещё один камень.

– Не стыдно маленьких обижать? – крикнула она.

– Ты знаешь, сладенькая моя, совсем не стыдно. Я и тебя сейчас обижу, погоди.

Яга прицелилась 

– А ну отойди от них! – гаркнул зычным голосом богатырь в кольчуге и взмахнул булатным мечом. – Бейся с равным, карга болотная! Отведай-ка моего меча-кладенца!

Яга замерла, рассматривая светящийся меч, кольчугу и кованый щит, а Наташа сразу узнала своего папу. Просто он ей и раньше казался огромным и сильным богатырём, даже когда ходил на работу в привычном деловом костюме. Так что ничего удивительного. Только голос у папы стал громче, но Наташа всё равно его узнала. А Баба Яга, кажется, узнала, что такое шок, потому что окаменела, словно замёрзшая трясина, тут же позабыв о Кузе – самом находчивом домовом на свете!

А тот побежал к Наташе:

– Я же знал, что он герой!

Но не успел он договорить, как Яга кинулась на богатыря, размахивая огненной Метлой.

Струя красно-синего пламени отскочила от щита и чуть не сожгла Бабу Ягу, но злыдня перехватила Метлу другой рукой, и та превратилась в раскалённую добела секиру. Яга размахнулась, одним ударом разрубив кованый богатырский щит, закрутилась волчком, замахнулась снова, но меч-кладенец откинул её к старому дереву.

Богатырь Андрей и Баба Яга, булатный меч и Метла сошлись в бою на лесной поляне. Лязг и скрежет разносились далеко-далеко по дремучей чаще. Треск и гул страшной битвы напугали даже лесную нечисть, и та скорее уползла в чёрные топи да чуть не потонула там вся до последнего одноглазого Лиха. Птицы улетели из гиблого леса, комары попадали замертво, жуки-плавунцы потонули в мутном чёрном омуте, а водяной, наоборот, всплыл вместе с рыбой. А может, с пиявками. Те давно выросли размером с рыбу, потому что из этого омута часто пили сказочные Иваны-дураки – а если водяной их примечал, то ещё и купались.

Водяной опомнился, занырнул обратно на дно и притворился старой корягой. Очень вовремя, потому что богатырь Андрей отпрыгнул быстроногим зайцем, извернулся ужом, взвыл болотной выпью и разрубил Метлу надвое.

От грохота в чёрный омут повалились деревья, а водяной зарылся в ил. И никто из лесной нечисти не увидел, как заискрила и рассыпалась серым пеплом Метла. Как обернулся богатырь Андрей самим собою – Наташиным папой. Как побежала к нему дочка его Наташенька. Как принялась обнимать-целовать батюшку своего, приговаривая:

– Папочка, ты герой! Нет, ты – супергерой! Папа, папочка мой!

А Баба Яга – костяная нога села возле своей избушки. Горючие слёзы закапали на рваные лохмотья. Мышка-норушка высунулась из-за кадушки, кувырнулась с крыльца и юркнула в опалённую траву. Гуси-лебеди потоптались на крыше, вспорхнули и улетели в голубую даль. Колдунья рыдала горючими слезами, не замечая Кузьму. Тот стоял, подбоченясь, среди кучек дымящихся угольков и грозил ей пальчиком:

– Вот тебе! Вот тебе, старая ведьма! Получай за все тридцать лет моего плена! За крюк и паутину получай! Поймала Кузьму? Заколдовала? То-то!

Нафаня тронул его за плечо:

– Пойдём к зеркалу, а? Темнеть начинает. Она больше никого не поймает и не заколдует. Просто тут нечисти-то хватает. Слышишь?

В дремучей чаще и правда кто-то выл. Может, водяной вынырнул из чёрного омута. Или выпь вернулась и не нашла ни одной лягушки. Кто её знает?

Наташа пожала плечами и присела рядом со всхлипывающей Ягой.

– Бабушка Яга, скажите, вы больше не будете тут никого обижать, а?

– А? – очнулась Яга и вытерла нос рукавом. – Наташенька, ты такая хорошая девочка. Спасибо вам большое за всё. Папочка у тебя герой и молодец, понимаешь?

Наташа отсела подальше и внимательно посмотрела на сказочную злодейку:

– Не очень. Мы же сорвали все ваши планы по захвату мира.

– Да освободили вы меня! Непонятно, что ли? Лет восемьсот назад была я молодая, красивая. Наивная – прямо как ты. Злая ведьма прокляла меня, Наташенька. Подарила Метлу эту летучую. А та мною и завладела. А-а-а... А не я ею! Понимаешь? А теперь я свободная. Спасибо, что спалили клювастую. Грымзу берёзовую!

И Яга снова зарыдала на весь лес.

– Отходит от шока, – махнул рукой Наташин папа. – Такое бывает. Но насчёт Метлы – это неожиданно, конечно.

– Да я сама не понимала, что происходит-то! – закивала Баба Яга. – Понимала, что рука не поднимается Кузеньку в котёл кинуть. Просто одинокая я. А тут эта Метла подлетела злобная. Слышали, может, поговорку, что каждая метла по-своему метёт? Вот она и мела, куда ей та ведьма приказала. Я-то думала, мы с ней подруги – не разлей вода. А оказалось – не подожги черенок, не разруби рукоять, не выдерни прутья. Ну, вы поняли.

– Поняли, что это настоящий счастливый конец! – заулыбалась Наташа.

– Конец Метлы, – кивнула Яга. – То есть Метле. Доброго пути вам, ребята! И простите меня за всё. Не поминайте лихом. Кузенька, может, приедешь? На каникулы там?.. Я ведь и правда сердцем к тебе прикипела за эти годы-то. Как каша к котлу.

– Я подумаю, – ответил Кузя неуверенно. Наверное, вспомнил про котёл. – Но хорошо, что ты больше не грымза. Потопали мы, хорошо?

Скоро сказка сказывается, да не скоро Яга опомнится. Друзья уже давно скрылись за пушистыми елями, ушастый филин вернулся в своё дупло, водяной ушлёпал из омута на болото – одолжить у русалки гребень, чтобы вычесать ил да спросить, не припрыгали ли лягушки-царевны назад в родные топи, а Баба Яга всё махала рваным платочком да шмыгала длинным носом. А потом побрела в избу, загремела котлами,