Наблюдая за Большой медведицей - Сергей Николаевич Зинченко

деньгами и сказал: «Живи, как хочешь». Маме не было дела до моих проблем. Я сиротой себя чувствовал. Тяжело мне и в обществе «своих» находиться. Всю жизнь пытался казаться тем, кем не являюсь. Мне это богатство родительское не нужно было вовсе, хотелось просто, чтоб отец сжал руку и сказал, что он со мной. А выходит, отец всегда был рядом…

— Прости, сын, — дрогнувшим голосом ответил Олег Уюкович, — я боялся, что этот бандит выполнит свою угрозу и сделает что-нибудь с тобой.

— Ты не виноват, папа, — парень приобнял отца за плечи, — я сам не знаю, как бы поступил в такой ситуации… Но теперь, пообещай мне, что ты больше не исчезнешь из моей жизни!

— Дарьян, насколько я знаю Куппоне, он ведь и убить тебя может, а вину на меня повесят или нас обоих отправят на стол к патологоанатому. Другому.

— Что-нибудь придумаем. На крайний случай обращусь к давнему знакомому. Ты его знаешь, думаю, да все, его знают… К Бегемотову Володе — он поможет.

— Главарь «Кривой панды»? — удивился Могильников.

— Да, к нему. Я его хорошо знаю, поможет, чем сможет, — кивнул головой Дарьян.

— Лихие у тебя знакомства, сын… — задумчиво протянул Могильников старший.

— Они, папа, иногда выгодными бывают. Это я про связи с высокопоставленными людьми… В общем, что-нибудь придумаем! Мир? — протянул Дарьян руку отцу.

Могильников ее крепко пожал. Рука хрустнула.

— Извини, не рассчитал силу.

— Терпимо, — ответил Дарьян, затем поднял ружье с гальки.

— Хотя бы раз ты использовал его по прямому назначению? — спросил Могильников младший и случайно нажал на курок. Выстрел ушел в небо. Упала утка.

Могильников коротко усмехнулся:

— Мой сын!

На этом автор комедии может смело заявить — война сердец, наконец, закончилась…

Глава 23. Жёлудев Атас

Процесс выживания — процесс нелегкий. Особенно для Куприянова. Его очень сильно заботил вопрос, как сделать так, чтобы Бегемотов с Петроградской оставили его одного — заблудились, например. Шутка, конечно, но эти двое так его достали, что проблема «заблудились в тайге уже две группы» его не пугала… Бегемотов и Петроградская постоянно спорили, бросали колкие фразы, кричали друг на друга. Даже дикие звери обходили группу стороной. И Лоа Лакроа во время тумана на пустоши не стал выходить к ним — побоялся. На приказы руководителя оба не реагировали. Когда Бегемотову пришлось в первый раз ставить палатку, они с Оленькой спорили насчет того, можно ли пить воду из лесного ручья. На секунду споры прекратились, когда Володя попросил Оленьку помочь. Она помогла, и закипел спор о том, как правильно забивать колышки в землю…

В общем, темы их конфликтов менялись достаточно быстро. Например, о научной методике правильной варки макарон. В какой-то момент Александр Казбекович перестал принимать участие в жизни своей маленькой группы. Он просто показывал направление движения и место для лагеря. Но в какой-то день Оленька и Бегемотов объединились и принялись спорить с Куприяновым — где лучше поставить палатку? В конечном итоге тот разозлился и решил спать подальше от них. До этого они спали втроем в большой палатке. Маленькую Куприянов взял для Анны и Оленьки, но в свете недавних событий, она оказалась свободной. Туда-то и пристроился Куприянов, несмотря на возможную угрозу безопасности, но с туманной надеждой на то, что Владимир Бегемотов и Оленька Петроградская к утру загрызут друг друга.

Они не умолкали даже ночью. После одной такой ночи для Куприянова наступило счастье — спорщики не выспались, оба ходили грустными и помятыми. Оба молчали… Пару часов… Но вскоре Оленька обнаружила, что Володя забыл убрать ее рюкзак в тамбур на ночь. Он промок под дождем. Как результат — оба опять принялись ворчать друг на друга.

В общем, у Александра Казбековича все было под контролем…

Группа Валенова…

У группы Романа Александровича дела шли несколько иначе. Туристы за время двухнедельного пребывания в тайге извлекли для себя немало жизненных уроков. Командир — только один и это Роман Валенов. Он обладал, пусть и скудными, но навыками выживания в лесу. Давал поручения, назначал дежурных. Если возникала опасность, то шел вперед, оценивал обстановку, несмотря на еще не зажившую ногу. Могильников — правая рука командира. После того, как он наловил без удочки ведро рыбы, Валенов попросил обучить рыбалке в «полевых условиях» других членов группы. Пока были патроны, Лея стреляла уток. С Могильниковым же случился такой конфуз — если он целенаправленно стрелял в птицу, то промахивался. Случайно — утка падала.

Основным дежурным по кухне теперь была Юля. Выбор продуктов, понятное дело, крайне невелик — запасы кончались, питание становилось все скуднее. Зато, когда удавалось поймать рыбу или подстрелить дичь, Юля экспериментировала со специями, которые успели вовремя изъять из рюкзака Тощего.

А Мишке тяжеловато пришлось. Большинство вещей уплыли по реке. Спасти удалось лишь те, что выпали из рюкзака во время его падения. Из своих вещей у Тощего остались: зубная щетка и паста, резиновые тапочки, шерстяной свитер, чистые трусы, чистый носок с дырочкой на пальце, одна картошка и беруши. По сути, минимальный набор вещей для выживания у него имелся — одежда. Остальное — поможет группа. Ах, да, Тощий ведь и без спального мешка остался — он уплыл. Валенов нашел выход. У Юли был достаточно большой спальник. Она покупала его в надежде встретить в походе очередного мужчину. Естественно, как только Эдкевич, в шутку, произнес фразу о том, что им с Тощим теперь придется греть друг друга, Юля сама отдала свой спальник Лее. Встал вопрос — где спать Юле? Она — городской человек, любящий комфорт. Как ей быть? Как согреться ночью? Чем укрыться? Она совсем не приспособлена терпеть холод. На помощь пришел Могильников. Он взял с собой теплый плед, который подкладывал каждую ночь под спину. Проблема Юли была решена, но неприятным для Киры образом. У нее спальный мешок — одеяло. Так как Тощий переместился в палатку к Лее, то Юля переехала к Кире. На пенку положили плед Могильникова, спальником прикрыли сверху, как одеялом. Рычала Кира на всех не один день. Самой тяжелой была первая ночь. Просто представьте — Заяц спит под одним одеялом с Волком. В первую ночь девушки ругались, перетягивая одеяло на себя. Когда у Юли заложило нос от холода, она начала сопеть, всхрапывать. Кира растолкала «сожительницу» — девушки поругались. Юля фыркнула и вышла из палатки. Постояла несколько минут, замерзла, решила, что спать на улице идея неудачная и вернулась. Заявила, что никуда не уйдет, придется им теперь уживаться. Конфликты постепенно сходили на нет.