Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле, и Индо-Китайском архипелаге - Петр Васильевич Добель

губернаторе и вицерое, строго запрещал азартную игру, и хотя он закрыл игорные дома, а хозяев оных наказал, но вскоре, на развалинах прежних домов, возникли новые и были посещаемы по-прежнему, как будто бы ничего не случалось. Нет сомнения, что магическая сила денег произвела сей оборот. Злато есть талисман китайца, его божество, коему он приносит все в жертву; мы не должны сему удивляться, ибо он знает, что в отечестве его злато останавливает меч правосудия и открывает дорогу к славе и почестям.

Кроме карт и костей есть у них и другие игры, собственно их стране принадлежащие. Замечательнейшие суть: сражение перепелов, сражение сверчков, мяч, бросаемый ногами, и кегли, в коих они особенно искусны. Чтоб заставить двух самцов-сверчков[36] драться, садят их в глиняную чашку, в шесть или восемь дюймов в диаметре; хозяин каждого сверчка раздражает своего, дотрагиваясь до него перышком, отчего они оба начинают бегать вокруг чашки и, встречаясь, сталкиваются беспрестанно. После нескольких встреч они, приходя в бешенство, начинают сражение с большим ожесточением и дерутся дотоль, что действительно отрывают друг у друга члены! Вот увеселение простого народа! Сражение же перепелов есть занятие высшего класса. Величайшего старания и труда стоит приготовить перепела к сражению. Каждая птица имеет особого смотрителя; он содержит ее в особом мешочке на шнурке, привязанном к нему, и носит ее всюду с собою. Бедный затворник редко видит свет, разве во время корма или когда хозяин сочтет нужным дать перепелу подышать чистым воздухом для сохранения его здоровья. Тогда держат его в руках весьма осторожно, дабы не испортить перьев, по два и по три часа сряду. Терпение и внимание китайцев к сим перепелам, и вообще к певчим птицам, может только сравниться с нежностью матери в отношении к любимому ее ребенку. Когда двух перепелов заставляют драться, садят их в большое решето посредине стола, вокруг коего собираются зрители, чтоб видеть сражение и держать заклады. Сначала кладут в центре решета несколько зерен кукурузы; потом вынимают птиц из мешков, ставя одну против другой в решете близ семян. Если они храбры, то едва одна начнет клевать, как другая тотчас нападает, и начинается жестокий бой, продолжающийся около двух минут. Побежденная перепелка взлетает, и победителя оставляют доедать семена. Самая жестокая битва перепелов не продолжается более пяти минут. Богачи-охотники имеют всегда несколько запасных птиц для сражения, дабы тем занять немалое время дня. В сие время выигрываются и проигрываются важные суммы денег; но много времени проходит в учреждении закладов. Случается, что один перепел выигрывает несколько сот сражений сряду и вдруг бывает побежден новою малоученою птицею; это производит большие заклады и новые сражения, доколе новая птица, в свою очередь, не бывает побеждена. Если мы примем в рассуждение, как мало удовольствия доставляет сия забава в сравнении с трудами, временем и издержками в приготовлении перепелов, то нельзя не подивиться китайскому вкусу. Одна величайшая страсть к игре может быть сему причиною и служит доказательством их слабого, женоподобного характера. В Китае забава сия с величайшим старанием продолжается, и многие выигрывают и теряют большие имения, и даже самые величайшие скупцы, коих мне удавалось знать, были охотники до сражений перепелов. Знатоки говорили мне, что величайшее искусство и опытность потребны для обучения птиц и хождения за ними.

За сими сражениями любимое времяпрепровождение китайского барича есть удовольствие цветочных лодок. Китайцы уверяли меня, что женщины на сих судах приятнее в обращении, лучше прочих воспитаны и вообще гораздо образованнее и скромнее в обычаях. Хороший стол, до коего китайцы большие охотники, всегда накрыт для приходящих любителей. Лодки сии называются цветочными, потому что снаружи окна, двери и проч. украшены резьбою и цветами, позолотою и зеленою краскою. Каждая лодка разделена на три части. В одной, возвышеннее прочих, на носу, устроены диваны, занавески и проч.; сойдя две или три ступеньки, входишь в среднюю комнату, обширнее прочих, с окнами на обе стороны, кои открываются для воздуха, и с маркизами для защиты от солнца; в третьей части, на корме, также несколькими ступенями выше центра, живут хозяева лодки и находится кухня, над коей есть две или три спальни с бамбуковыми кровлями и открытая галерея, где женщины проводят целый день, ибо гости приходят не прежде, как в пять или шесть часов вечера. Несколько гостей приходят вместе; всякий избирает подругу, и, садясь за большой стол, установленный разными блюдами, едят, пьют, поют и играют в карты до самого утра. Все подобные женщины, равно и хозяева лодок, должны запастись позволением, за известную сумму, от мандарина, нарочно для сего назначенного. Должность его весьма доходна. Лодки сии причалены в известном месте в правильных рядах, подобно улицам, по порядку величины и цены каждой из них, так что всякий китаец, по мере звания и богатства своего, знает, куда идти забавляться. Европейцам же строго запрещено посещать сии места, и если кого найдут там, то не только строго накажут, но еще заставят заплатить большой штраф, в несколько тысяч пиастров. Я слышал от одного китайца, что в сих лодках в Кантоне ежедневно издерживается от 40 до 60 тысяч пиастров.

Один из купцов Хонг сказывал мне, что, по древнему обычаю, при заключении контрактов и условий на поставку чая (что случается всегда за год до продажи) купцы обязаны пригласить контрагентов на пир в одну из сих лодок. Условие и торг были всегда тем выгоднее, чем богаче и великолепнее ужин, который хотя много ему стоил, но он зато всегда выигрывал в условиях. Если даже условия производились через поверенного, то все-таки он обязан был платить за угощение в лодках, но через поверенного ему обходилось сие дешевле, ибо от него самого требовали угощения богаче, так как он купец Хонг и, следовательно, почетный мандарин.

Следующий анекдот послужит доказательством величайшего лихоимства, интриг и несправедливости в Китае.

Два купца Хонг, будучи весьма бедны, задолжали значительно английской фактории; президент комитета оной предложил дать им взаем значительную сумму денег, дабы они могли сделать контракты на поставку чая, так, чтобы, поддержав их кредит и имея над ними надзор, можно бы было мало-помалу заставить их заплатить долги свои. Но как они были весьма расточительные и развратные люди, то неблагоразумно было бы вверить им важную сумму. Для сего приглашены были все купцы Хонг в комитет английский, где требовали их совета о необходимости избрать постороннего китайца для производства сего дела, под непосредственным надзором британской фактории. Предложено было все выгоды, имеющие от сего произойти, употребить для