Семь шагов над обрывом - Надежда Костина

– Какой человек, Сонька?! Говори толком! – тормошил засыпающую девочку Пашка.

– Там в лесу был тот…с кладбища. У него череп вместо лица и глаза мертвые. Он меня пытался схватить. И метель ещё… да вы не бойтесь, водяницы его утащат, – Соня сладко зевнула. – Озеро не отпустит…

Она ещё слышала, как матюкался дядька Степан, как охала Наташка, как Пашка умничал о шоковом состоянии, проверял пульс, удивляясь какой-то там частоте, требовал отчета о ее состоянии, а она вяло отмахивались и повторяла, что у нее ничего не болит…

Сначала ее укрыли мокрыми полотенцам. Потом Лерка ругнулась, стащила их и укутала подругу вязаной кофтой Наташки, джинсами Пашки, углами покрывала и, в довершение, клетчатой клеенкой.

Соня улыбалась, проваливаясь в такой безопасный целительный сон. Страха больше нет. Совсем нет. Он себя изжил…

*****

– Только попробуй разбудить ребенка!

– Тамара Васильевна!

– Я уже триста лет Тамара Васильевна! Кто говорил, что этот поганец ушел из наших краев?! А?!

– Так откуда я мог знать…

Громкий шепот рядом. Откуда тут тетя Тома и этот…Шерлок Холмс?

Соня нехотя открыла глаза.

Она лежала укутанная в шерстяное одеяло, под головой…подушка? Вкусно пахло дымом костра, жареным хлебом и речной прохладой. Звенели вездесущие комары.

Рядом сидела притихшая Лерка. Выглядела она странно серьезной. Соня потянулась, окончательно просыпаясь. Села, оглядываясь по сторонам.

На берегу было как-то… многолюдно. Пашка в джинсах и рубашке с длинными рукавами меланхолично жарил на прутиках ломтики хлеба. Наталочка устроилась рядом, крепко прижавшись плечом к жениху.

Дядька Степан и тетка Оксана негромко беседовали около воды с незнакомым мужчиной в форме. Ещё двое стояли поодаль. Свет фар по меньшей мере трёх машин пробивался сквозь стволы сосен. Да что тут происходит?!

Участковый Серёга и тетя Тома, увидев, что девочка проснулась, кинулись к ней. Тетя Тома, охая, прижала свою кровиночку к груди и тихо всхлипнула. Лерка, кажется, тоже.

– Что случилось? – непросто было освободиться из надежных объятий, да не очень-то и хотелось. – Почему вы все тут?

Серёга обниматься не решился, кряхтя, поднялся и отошёл к приехавшим.

Лерка, крепко держа подругу за руку, сказала об всем сразу:

– Труп нашли. Пашка и дядька Степан. Пашка сказал – навскидку, что сердечный приступ. Там, наверху, – она кивнула в сторону озера. – Ну и вызвали сразу полицию. А тебя Пашка приказал не будить. Я тут тебя охраняю. И это… наши телефоны нашли, прикинь. У этого чмыря. И ещё там кольца у него, цепочки, короче – золото ворованное. И документы какие-то. Он из этих…– Лерка замолчала, нервно дёрнув щекой.

– Он умер? – по-хозяйски уточнила Соня.

– Умер, умер. Его уже в мусорный пакет упаковали. Нас всех расспрашивали.

– Лера! – возмутилась тетя Тома.

– А что Лера! – не растерялась девочка. – Сонька с ним один на один встретилась воон там! Думаете, она испугается моего рассказа? Все одно нам на опознание идти, и телефоны забирать, и всякие показания давать!

На это тетя Тома не нашлась, что ответить и только тяжело вздохнула. Видно и вправду все настолько серьезно, что придется давать…эти…показания. Вон, у Лерки как глаза загорелись от одной только мысли. Мало ей приключений!

– Ты как, сонечко? – Тамара Васильевна накинула на плечи девочки теплую курточку. – Нам Стёпка как позвонил, мы с Оксанкой подорвались и бегом сюда. А тут таке…жахиття!

– Они с ружьём приехали, – громко отчитывалась Лерка. – Только пальнуть не дадут – полиция отберёт. А дядька Степан на гору с топором ходил. Как на охоту. Я тоже хотела…ну…пойти проверить, но нас с Наташкой тут оставили.

Пашка с Наталочкой незаметно подсели к пострадавшей. Наташка опухла – видно, ревела долго. Хмурый Пашка протянул девчонкам прутики с жареным хлебом. Аппетит, несмотря на все негаразды, разыгрался не на шутку.

– Соня. Завтра в больницу. Тёть Тамара, вы поняли? Это не шутки. Она под водой долго была, – будущий врач задумался и добавил. – Я с вами поеду. А то кровь с пальца сдадите – и все обследования. А тут и голову проверять надо, и… Не кривись, Сонька, я знаю, что говорю! Водяницы, они, знаешь ли, просто так не мерещатся.

Соня выпуталась из-под одеяла, вытянула руку и чуть не ткнула ему в нос. Парень непонимающе уставился на нее и вдруг изменился в лице. На запястье девочки красовался гранатовый браслет. Тот самый. Никто его не замечал, не до того было – пока согревались, пока ждали полицию…

– Они сказали, что это подарок, – тихо сказала Соня. Ей так нравилось наблюдать, как вытягивается Пашкина физиономия.

– Они … – Соня замялась, – взяли другую плату.

Все, не сговариваясь, повернули головы к лесу. Трое мужчин волокли к машинам тяжёлый черный пакет. Ломаные лучи фонарей освещали дорогу. Слышались обрывки сухих казенных фраз, кто-то по телефону докладывал о происшествии…

– Так не бывает, – наконец выдохнул Пашка, отвернувшись от удручающей картины.

Наташка крепко обняла жениха, что-то успокаивающе зашептала на ухо.

– Держи, – Соня уверенно протянула подарок потрясенному парню.

Пашка осторожно коснулся гранатовых бусин. Выдохнул, будто смиряясь с неизбежным. Сельская практичность и привычка быстро принимать решения взяли вверх над оторопью.

– Спасибо. Передай им, что я, – он запнулся, подыскивая слова, – очень благодарен и, как это…только я его Натахе подарю.

Он взял руку невесты и быстро надел браслет на крепкое запястье.

Громкий плеск услышали все. Словно большая рыба ударила хвостом недалеко от берега.

Стоящие у самой воды Оксана Ивановна, участковый и дядька Степан отскочили от ледяных брызг. Лерка подскочила, подбежала к ставку, пристально вглядываясь в сумрак. Тетка схватила за рукав свитера и оттянула неугомонную племянницу от края. Та, понурив голову, послушно вернулась к костру.

Полиция, закончив с процедурой и коротко переговорив со всеми свидетелями, отбыла. Заручившись обещаниями этих самых свидетелей завтра приехать в район для оформления бумаг. Участковый Серёга уехал с коллегами.

На берегу стало тихо и темно. Взрослые, подсвечивая фонариками, распихали вещи, не глядя, по пакетам – дома разберемся что где…

Погасили догорающий костерок.

С поляны уходили молча. Каждый думал о своем.

Соня напоследок обернулась и …ахнула. Лерка, не отпускавшая руку подруги, тоже повернулась.

– Ни хрена себе! – выпалила восхищённо.

Дальний берег изменился. Мрачный и угрюмый днём, в лучах восходящей луны он светился чистым серебряным светом, мерцал неясными бликами, тянулся к ночному небу верхушками голубых сосен. Каменные утесы вырастали прямо из мерцающей колдовской зеленью бездонной глубины. Невесомая туманная дымка стелилась по шелковой глади озера, ткалась призрачной поземкой, ластилась к подножиям скал. И над всем этим великолепием полноводной