Уле-Александр идёт в школу - Анне-Катарина Вестли

Недалеко от Уле-Александра сидел пожилой господин и читал газету. Уле-Александру не было его видно, а то бы он очень удивился: господин читал газету вверх ногами.

Если он вообще её читал, а не просто прятался за ней.

Наконец голос в громкоговорителе объявил их рейс.

Бабушка встала, но Уле-Александр уже тянул её за пальто и хотел бегом бежать в самолёт.

– Тебе надо сейчас попрощаться с нами, – сказала мама. – Мы не можем проводить вас дальше. Вы пойдёте в самолёт, а мы помашем вам отсюда из-за ограждения.

– Понятно, – кивнул Уле-Александр. – До свидания, мама. Не скучай. Я скоро вернусь к тебе. Кроха, до свидания!

Кроха очень огорчилась, что старший брат улетает. Уголки губ у неё опустились, лицо скуксилось, из глаз потекли слёзы.

– Кроха, я привезу тебе диковинный заморский подарок, – пообещал Уле-Александр, и это помогло: Кроха повеселела.

Бабушка и Уле-Александр вышли на лётное поле. Самолёт уже стоял и ждал их. Это был большой самолёт, и Уле-Александр обрадовался. В нём, конечно, хватит места не только для них с бабушкой, но и ещё для кого-нибудь.

По очень узкой лесенке, похожей на трап, только задранный высоко наверх, они поднялись в самолёт. Здесь рядами стояли кресла – очень красивые кресла. Уле-Александр побежал и сел у окна, а бабушка устроилась рядом с ним.

– Может, надо пустить тебя к окну? – спросил Уле-Александр.

– Нет, мне и так хорошо видно, – ответила бабушка. – Ну всё, Уле-Александр, теперь мы точно полетим, передумывать поздно.

Мама с Крохой стояли на поле за ограждением, мама махала и махала им не останавливаясь. Уле-Александру вдруг стало очень её жалко: она наверняка тоже хочет в полёт – и он изо всех сил замахал в ответ.

В самолёт между тем набилось очень много людей, и теперь все они рассаживались по местам.

Пожилой господин, читавший газету вверх ногами, тоже летел этим же самолётом. Он сел позади Уле-Александра и бабушки. Если б они оглянулись, то господин поспешно закрыл бы лицо газетой, опять повёрнутой вверх ногами.

Но Уле-Александр ничего этого не заметил, он смотрел в окно и махал маме с Крохой.

Задраили дверь, пришла дама в красивой форме и пилотке набекрень и сказала:

– Пристегните ремни!

– Это стюардесса, – объяснила бабушка. – Лучше мы сделаем, как она говорит.

Уле-Александр осмотрел своё кресло. Ничего себе – оказывается, в него вделан роскошный ремень с широкой пряжкой. Бабушка помогла ему справиться с застёжкой, и ремень защёлкнулся.

Пришла стюардесса и раздала всем маленькие жёлтые упаковки жвачки. Ого!

– Большое вам спасибо! – сказал Уле-Александр и дёрнулся, чтобы встать и поклониться. Но тугой ремень не пустил, и Уле-Александр снова плюхнулся в кресло.

– Дайте и мне жвачку, пожалуйста, – попросила бабушка. – С ума сойти. Я никогда ещё жвачку не жевала, мне ведь раньше не надо было.

– Её полезно жевать, когда мы набираем высоту, – объяснила стюардесса. – И оставьте пару пластинок на посадку.

Уле-Александр и бабушка послушно положили жвачку в рот и, как только самолёт покатил вперёд, изо всех сил начали жевать. Уле-Александр отчаянно замахал маме, но самолёт быстро набирал разгон, и очень скоро она пропала из виду.

– Несётся как гоночный автомобиль, – сказал Уле-Александр. – Мы ещё на земле, представляешь?

– Вот и хорошо, – ответила бабушка.

– Я думаю, что на земле, – поправился Уле-Александр. – За окном серость, ничего не видно.

Самолёт двигался быстрее и быстрее. Мотор ревел. Уле-Александр прижался носом к стеклу и вдруг увидел, что земля уже под ними.

– Бабушка, – закричал он, – мы летим! Мы в воздухе!

Она кивнула, улыбнулась, но ничего не ответила, боясь хоть на секунду перестать жевать жвачку.

Но как досадно, что такая пасмурная погода пришлась именно на эту субботу! Туман был густой и плотный, за окном Уле-Александр видел только глухую стену серости. Самолёт нырял вверх-вниз, и лететь было точно как идти по морю на моторке, когда хмарь и зыбь.

– Знаешь, что я вспомнил? – всполошился Уле-Александр. – Монс и Оливер сейчас нам машут. Они собирались привязать полотенце к швабре и махать в чердачное окно, но я их не вижу. Города вообще не видно.

– Эх, обидно. Но нам всё равно приятно знать, что они нам сейчас машут, правда ведь?

Вдруг стало светло. Уле-Александр выглянул в окно, а там ясно и хорошая погода. Землю не видно, но видно облака. Они плывут над другими облаками, и сияет солнце.

– Ах, красота! – ахнула бабушка. – Смотри, смотри, облачные сугробы, а в них солнце кувыркается!

Сколько хватало глаз, везде белели облака. Пышные, как сахарная вата, причудливые, как снежные фигуры, огромные, как волны с барашками.

– Так даже интереснее, чем в хорошую погоду, – сказала бабушка. – Мы как будто в сказку попали.

– Вот именно, – кивнул Уле-Александр. – Бабушка, какие же мы счастливые! Везёт нам, летим на самолёте.

– Верно подмечено, – сказал густой низкий голос.

Уле-Александр обернулся и упёрся взглядом в газету.

– Это ты сказала? – спросил он бабушку. – Голос какой-то странный.

– Я? Нет, ничего не говорила. Тут такая красота, что болтать не хочется.

Но Уле-Александр тут же забыл о странном бабушкином голосе, потому что самолёт вдруг словно в яму провалился.

– Бабушка, мы уже падаем, – сказал Уле-Александр. Взял её за руку и сжал изо всех сил.

– Боюсь, да, – серьёзно ответила бабушка.

Но время шло, а ничего страшного не происходило.

Мимо прошла стюардесса.

– Мы падаем? – прямо спросил её Уле-Александр.

– Нет, конечно, – ответила она. – Самолёт вошёл в поток разреженного воздуха, не такого плотного, а тогда самолёт всегда немножко проваливается. А потом он выбирается из этой ямы, мы их так называем, и снова летит ровно.

– Бабушка, мы не упали, – сообщил Уле-Александр.

– Да, представь себе, – сказала она.

Оказалось, стюардесса пришла не просто так. Она принесла бутерброды, кофе для бабушки и стакан молока для Уле-Александра.

– Бог мой, – восхитилась бабушка. – Мало того, что я парю между небом и землёй. Так меня здесь ещё и кофе угощают. Спасибо огромное!

Уле-Александр оказался очень голодный и уплетал завтрак за обе щеки. Вот ведь удовольствие – летать! Жевать жвачку, когда самолёт набирает высоту, скользить над облаками и любоваться сказочной красотой. В другой раз, когда погода нахмурится, Уле-Александр вспомнит об этих чудесах и не будет кукситься. Уле-Александр пил, ел и смотрел в окно.

И вдруг увидел, что облака прохудились, и в дырки видно горы далеко внизу.

– Бабушка, я вижу земной шар! – завопил Уле-Александр.

Бабушка так дёрнулась, что чуть кофе не опрокинула. Можно подумать, она никогда раньше не видела земного шара.

– Сказка! – выдохнула она. – Почти так же красиво, как облака.

Но Уле-Александр испуганно притих. Мотор звучал иначе, чем раньше. Неужели беда? А всё было так хорошо…

Вернулась стюардесса, забрала у них подносы, чашку и стакан и сказала:

– Застегните, пожалуйста, ремни. Самолёт садится.

– Господи! – прошептала бабушка. – Куда же мы будем садиться? По-моему, я видела под нами море.

Уле-Александр посмотрел в окно. Самолёт кружил, а под ними были огромные поля, разрезанные дорогами.

– Бабушка, жуй жвачку. Помнишь, что нам говорили?

Ему не пришлось говорить дважды. Бабушка выхватила из сумки пакетик, сунула в рот несколько жвачек и принялась жевать их изо всех сил. Она жевала и ни на что не отвлекалась, а самолёт нарезал круг за кругом, приближаясь к земле. Они опускались всё ниже, и самолёт закладывал всё более крутые виражи. И вот они почти у самой земли, но опускаются ещё ниже, толчок и отскок, снова толчок и отскок, а потом толчок, и самолёт со свистом несётся вперёд по земле.

– Бабушка, мы сели. Можешь больше не жевать.

– Угу, – прошамкала бабушка, но жевать не перестала, видно, уже привыкла.

– Да, но мы летели не сюда, – потом сказала она стюардессе. – Нужный нам город стоит среди высоких гор, а здесь равнина.

– Вам придётся выйти здесь и пересесть на другой самолёт, – ответила стюардесса.

– Первый раз летаю, а столько приключений, – сказала бабушка. – И кто после этого скажет, что жить скучно?

Самолёт подрулил к большому зданию. И в нём тоже оказался внутри ресторан и зал ожидания.

– Сейчас мы пообедаем, – сказала бабушка, – чтобы у нас были силы для следующего полёта.

Они заказали сосиски, потому что и бабушка, и Уле-Александр их обожают. Сосиски оказались на редкость вкусные, так что оставим наших путешественников жевать их в своё удовольствие, а сами отдохнём до следующей главы.

Господин с газетой

Вообще-то я уже налеталась, мне довольно, – сказала бабушка после обеда. – Но на полпути