Венская партия - Иван Иванович Любенко

Пахло водорослями, углём и живой рыбой, доставляемой с рыбацких лодок. Послеполуденное солнце играло лучами на медном куполе четырёхэтажного здания с часами на фасаде, бросая отблески света на людей, спешащие экипажи и паровой кран, который, точно колодезный журавль, то и дело кланялся пристани, оставляя на каменных плитах огромные тюки с хлопком.

Глава 9

Два допроса

Улица Корзо — главная артерия Фиуме — тянулась вдоль берега параллельно морю. Клим, сидя в коляске, с удовольствием разглядывал высокие, не сильно отличавшиеся друг от друга архитектурными находками здания, во многом похожие на те, что он видел в Вене и Триесте. Изюминкой смотрелась городская башня с часами в стиле барокко. Именно по ней состоятельные горожане сверяли свои настенные «Шварцвальдские ходики» или карманные «Мозеры», «Буре» и «Омеги». Те же, кто жил беднее, прислушивались к бою курантов той же башни или гудкам пароходов, покидавшим гавани по расписанию.

Экипаж остановился у входа в парадное большого дома в стиле позднего барокко. Расплатившись с возницей, Клим поднялся на четвёртый этаж и повернул ручку механического звонка рядом с бронзовой табличкой «Меблированные комнаты госпожи Фиорелли».

Дверь вскоре отворилась, и перед ним предстала брюнетка лет двадцати с правильными чертами лица. Поймав на себе пристальный взгляд незнакомца, она смиренно опустила большие ресницы и проронила:

— Что вам угодно?

— Я хотел бы снять комнату на несколько дней. Синьор Морелли рекомендовал мне поселиться именно здесь.

— Проходите, пожалуйста.

Клим миновал переднюю и оказался в большой светлой гостиной.

— Да, у нас есть свободная комната. Я сейчас позову хозяйку.

Ждать пришлось недолго, и вскоре в дверях показалась довольно бойкая старушка в чепчике с морщинистым лицом и выцветшими, но живыми глазами. Она была в длинном платье и переднике. Улыбнувшись, она спросила с сильным итальянским акцентом:

— Вы надолго к нам?

— Не знаю. Но дня три точно пробуду, а там видно будет.

— Со столом или без?

— Если можно, только с завтраком. А если захочу пообедать или поужинать, то доплачу сколько скажете. Я по рекомендации господина Морелли.

— Вы что ж, его друг? — метнув недобрый взгляд, осведомилась старуха.

— Попутчик. Познакомились на палубе парохода полчаса назад.

— Сальваторе — наш дальний родственник и большой плут. Два года назад, на похоронах моего мужа, он занял у меня тысячу крон, обещая вернуть через месяц, но до сих пор не отдал. Зато аккуратно присылает поздравительные открытые письма[57] на день рождения. Ну да Бог ему судья… Проживание с завтраком обойдётся вам в двадцать крон.

— Меня это устраивает, — выговорил Клим и положил на стол названную сумму.

— Как вас величать?

— Зовут меня Клим, а фамилия Ардашев.

— Значит, вы не австриец?

— Нет, я русский.

— Вот те на! — взмахнула руками хозяйка. — Русские никогда ещё не снимали у меня комнаты. Вы по делам к нам или как?

— Я изучаю восточную культуру, в том числе и языки. Появилась возможность отдохнуть на Адриатике.

— Как говорится, милости просим! А завтрак, к которому часу подавать?

— К девяти.

— Если хотите, мы приготовим вам обед, но придётся доплатить две кроны.

— Пожалуй, не откажусь.

— Через полчаса мы подадим его вам… Да чуть не забыла… — Она покопалась в кармане передника и сказала: — Вот вам ключ от входной двери.

— Благодарю.

— Лаура, покажи гостю комнату и ванную.

— Хорошо, бабушка.

Клим проследовал за девушкой.

Оставшись один, он развесил в шкапу вещи, а потом с удовольствием принял ванну.

Клим уже успел облачиться в новую сорочку, когда раздался стук в дверь. Открыв её, он увидел Лауру.

— Вот и обед, — выговорила она и прошла с подносом к столу. — Приятного аппетита.

— Спасибо!

Гуляш с запечённым картофелем и салат из помидоров заметно подняли настроение. Выпив стакан домашнего лимонада и выкурив сигарету, Ардашев вынул из чемоданчика небольшой саквояж и, уложив в него купальный костюм и резиновый мешочек, вышел на улицу.

Извозчик доставил седока до городского пляжа за десять минут. Купив билет, Клим стал обладателем купальной кабины под «счастливым» тринадцатым номером. Переодевшись, он спустился в воду и невольно улыбнулся, вспомнив рассказ куратора на недавних разведочных курсах, как один из наших тайных агентов оборонного ведомства, выдававший себя за француза, на глазах у всего пляжа в Ницце вдруг поплыл саженками. Один из его приятелей тут же спросил его, а не в России ли его учили плавать. Следуя инструкциям, он сообщил о случившемся конфузе шифрованной телеграммой в Петербург, после чего был срочно отозван в Россию. Разгневанное военное начальство поставило крест на его нелегальной карьере, и незадачливого шпиона отправили служить в какой-то дальний кавалерийский полк. «И всё-таки ситуация с убийством учителя Новака и пропажей Шидловского наводит на мысль о связи двух этих происшествий, — удаляясь от берега, рассуждал про себя Ардашев. — Сюда же приплюсовывается и неявка на встречу Феликса Майера. Что с ним? Какую роль в исчезновении надворного советника играет баронесса Паулина фон Штайнер? Получается, что дипломат оставил её в Триесте и уехал в Фиуме в воскресенье утром, потратив на дорогу полтора часа. Потом он отдыхал вот на этом самом пляже и пропал. В понедельник второй секретарь посольства не явился на службу, а во вторник баронесса, получив телеграмму, спешно вернулась в Вену. Почему?.. Ну как тут можно незаметно утонуть?» Решив лечь на спину, чтобы обозреть берег, Клим вдруг заметил, что в сторону его купальни направился пловец. Ардашев тотчас нырнул в воду и, преодолев метров десять, появился уже в другом месте. Теперь наблюдатель мог потерять его из виду, и дипломат брассом понёсся к кабинке.

В тот момент, когда Клим уже забрался на ступеньки, отворилась дверь. С матерчатой сумкой в руках, из которой выглядывали скомканные вещи, на него смотрел молодой человек с чёрными кудрями. Он был одет в простой купальный костюм, который носили беньеры. Незнакомец толкнул Клима в грудь, но тот успел схватить его за руку и вместе с собой увлечь в воду. Хватило одного удара лбом в переносицу, чтобы злодей обмяк и кровь из разбитого носа закапала в воду. Увидев, что его одежда, затолканная в сумку, не только помялась, но и намокла, Клим так огорчился, что, не отпуская правой руки вора, заехал ему локтем в левую челюсть. Раздался хруст кости, и бедолага получил нокаут. Ардашев прислонил преступника к колесу и забрал вещи. Когда тот вновь открыл глаза, Клим приказал:

— А ну пошёл назад! В кабину, я сказал!

Тот, утирая рукавом кровь с лица, пополз внутрь. Усадив вора на пол, Ардашев спросил:

— Как тебя