Песни Первой мировой и Гражданской войны. Военная история России в песнях - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Мы красные солдаты,

За бедный люд стоим,

Свои поля и хаты

Мы в битвах отстоим.

Все пушки, пушки грохотали,

Трещал наш пулемет,

Бандиты отступали,

Мы двигались вперед…

В 1920-е годы «Мы красные солдаты» был одним из самых известных маршей, его публиковали во всех военных песенниках, под него браво печатали шаг красноармейцы в разных гарнизонах нашей страны. Но советское творчество развивалось, и «красных солдат» вытеснили из обихода более совершенные песни. А лихие разбойники были коммунистической пропаганде не нужны. Изначальные песни про Чуркина не включались в репертуары певцов, не звучали на радио и на концертах. Постепенно они стали забываться.

Глава 9. Творчество в матросских тельняшках

В Российской империи песнями были богаты не только казаки. За столетия колоссальный пласт песенного фольклора накопился в русской деревне, у городских мастеровых, в армейской среде. Очень любили петь и моряки. Чем можно было заняться на корабле в свободное от службы время? Допустим, привести в порядок и починить форму, что-нибудь смастерить, можно было взять книжку из судовой библиотеки, помочь судовому священнику – ну и, конечно, затянуть полюбившийся напев. На флоте даже существовала особая команда: «Песни петь и веселиться». Это означало: личный состав накормлен, получил законную чарку и может отдохнуть. А отдых без песни выглядел как бы и не полноценным.

В матросский обиход песни попадали разными путями. Например, на Украине существовала плясовая припевка:

Ой, яблучко, куды ж котится?

Пусты, маты, на вулицю,

Гулять хочется!

Многих украинских парней призывали служить на Черноморский флот, и «Яблочко» со временем стало известной припевкой к матросской пляске. По ходу дела придумывались новые куплеты-частушки. Рождались они стихийно. Пришло кому-то в голову во время танца, он и выдает. Если понравится, товарищи запомнят, в следующий раз повторят. И разносилось на палубах под задорный перестук каблуков:

Эх, яблочко,

Да куда котишься?

Ко мне в рот попадешь —

Не воротишься!

Эх, яблочко,

Соку спелого,

Полюбила я

Парня смелого.

Эх, яблочко,

Да цвета красного,

Пойду за сокола,

Пойду за ясного…

В 1830-х годах на русской сцене мелькнула пьеса поэта и драматурга Василия Степановича Межевича «Артур, или Шестнадцать лет спустя». Пьеса была слабенькой, никакого следа в истории театра не оставила. А сам Межевич умер молодым, какими-либо шедеврами не прославился. Но в «Артуре» были куплеты матроса [6]:

– Ты, моряк, красивый сам собою,

Тебе от роду двадцать лет.

Полюби меня, моряк, душою,

Что ты скажешь мне в ответ?

Припев:

По морям, по волнам —

Нынче здесь, завтра там.

По морям, морям, морям, морям, эх!

Нынче здесь, а завтра там…

– Ты не плачь, не плачь, моя Маруся, —

Я морскому делу научуся.

И не стоит плакать и рыдать,

Меня так часто вспоминать…

Эти куплеты попали во флотскую среду. Офицеры наигрывали их на фортепиано в кают-компаниях, понравились они и матросам. Родилась веселая песенка. На кораблях и в портах ее досочиняли на свой, матросский лад, варианты ходили разные. Один из них звучал так:

Что за жизнь у чудо-моряка,

Уж так привольна и легка.

От земли, земли, да к небесам,

Нынче здесь, а завтра там.

Припев:

По морям, по волнам,

Нынче здесь, завтра там.

По морям, морям, морям,

Эх, нынче здесь, а завтра там.

Ты, моряк, красивый сам собою,

Тебе от роду только двадцать лет.

Полюби, моряк, меня душою,

Что ты скажешь мне в ответ.

Ты, моряк, уедешь в сине море

И меня оставишь в тяжком горе,

А я буду плакать и рыдать

И тебя, мой милый, вспоминать.

Я во Турцию поеду,

На турчанке там женюсь.

Приму веру, веру Магомета

И в Россию больше не вернусь.

Я из Турции вернуся,

На турчанке не женюсь,

Сам от дальних странствий откажуся

И с тобой навек соединюсь.

Но пели не только веселые куплеты. В 1844 году в литературном альманахе «Молодик» было напечатано стихотворение Николая Федоровича Щербины «После битвы» («Не слышно на палубе песен»). Речь в нем шла о греческом моряке, пострадавшем в борьбе за освобождение своей родины от турецкого гнета:

Не слышно на палубах песен:

Эгейские волны шумят.

Нам берег и душен и тесен;

Суровые стражи не спят.

Раскинулось небо широко,

Теряются волны вдали,

Отсюда уйдем мы далеко,

Подальше от грешной земли.

Не правда ль, ты много страдала?

Минуту свиданья лови…

Ты долго меня ожидала,

Приплыл я на голос любви.

Спалив бригантину султана,

Я в море врагов утопил

И к милой с турецкою раной,

Как с лучшим подарком, приплыл.

В 1852 году композитор Александр Львович Гурилев положил эти стихи на музыку. Всего год спустя разразилась Крымская война. На бастионах осажденного Севастополя героически отдавали жизни и нижние чины, и офицеры, и адмиралы – Корнилов, Нахимов, Истомин, легли на дно затопленные корабли Черноморского флота. А трагический флотский романс стал особенно актуальным, его запели по всей России. Но текст сочинили новый, теперь речь шла уже не о греческом борце за свободу, а о трагедии русских моряков:

Не слышно на палубе песен,

И Черное море шумит,

А берег суровый и тесен,

Как вспомнишь, так сердце болит.

Там русские спят адмиралы,

И дремлют матросы вокруг.

На них вырастают кораллы

На пальцах раскинутых рук.

Когда засыпает природа,

И яркая светит луна,

Герои погибшего флота

Встают, пробуждаясь от сна.

Они начинают беседу,

Со дна разговоры слышны

О жизни матросской нелегкой

Всю ночь говорят моряки…

А позже матросы сочинили на мелодию этого романса другие слова, о смерти кочегара. На первых паровых