Первый Выбор - Канира

Люцифер не двинулся, только бровь приподнялась в выражении которое было насмешливым и провоцирующим одновременно, пальцы постукивали по подлокотнику в ритме который казался издевательски небрежным учитывая напряжённость момента. Улыбка появилась на губах, та самая улыбка которая раздражала братьев миллионы лет и продолжала раздражать сейчас с неизменной эффективностью.

— Отца больше нет, — произнёс он спокойно, голос был лишён обычного сарказма и содержал что-то похожее на усталость смешанную с горькой иронией. — Мы его убили, если ты ещё не понял что произошло пока вас там не было. Я и Михаил, вместе. Представляешь? Собственными руками уничтожили существо которое создало всё это великолепие вокруг нас. Так что вопрос права становится несколько… академическим.

Гавриил отшатнулся как от физического удара, лицо побледнело ещё сильнее чем было, руки поднялись к голове в жесте который был почти защитным, как будто пытался закрыться от слов которые не хотел слышать. Рот открылся и закрылся несколько раз прежде чем слова наконец вырвались наружу, голос дрожал так сильно что некоторые слоги были почти неразборчивыми.

— Что ты сказал? Вы убили… убили Отца? Это невозможно, это безумие, ты лжёшь как всегда лгал, пытаешься посеять хаос и разрушение даже здесь в самом сердце всего что свято. Ты…ты…

— Увы, не лгу, — Люцифер пожал плечами, движение было небрежным но глаза оставались серьёзными, наблюдали за реакцией братьев с вниманием которое показывало что ситуация была не такой простой как он пытался представить своим поведением. — Спроси Михаила если не веришь мне, он там был, он нанёс первый удар. По Матери если быть точным, а я добил Отца после. Классно ведь? Семейное дело так сказать, закрыли его вместе как и начинали всё вместе когда-то давно.

Все взгляды переместились на меня, я чувствовал их вес как физическое давление, ожидание ответа которое требовало подтверждения или опровержения слов которые только что произнёс Люцифер. Но я не мог говорить, не мог найти слова которые объяснили бы то что произошло способом который имел бы смысл для тех кто не был там, кто не слышал правду о том чем мы были на самом деле, кто не чувствовал ярость которая сожгла всё внутри оставив только пепел и пустоту.

Чёрный сгусток Сути Матери был тяжёлым в руке, пульсировал с ритмом который не соответствовал ничему в известной реальности, присутствие Тьмы ощущалось как холод который проникал через кожу и распространялся внутрь, достигая мест которые раньше были заполнены только светом. Изменения в Сути продолжались, тёмные нити которые появились после убийства переплетались с золотистым сиянием всё более сложными узорами, структура которая определяла моё существование перестраивалась способом который был за пределами контроля или понимания.

Я менялся, но не понимал как и во что.

Рафаэль подошёл ближе ко мне, целитель в нём видел что-то неправильное в том как двигался и стоял, как держал руку с чёрным сгустком, как смотрел перед собой не фокусируясь на чём-то конкретном. Рука протянулась и коснулась плеча в жесте который был одновременно диагностическим и поддерживающим, тепло его энергии попыталось проникнуть внутрь но встретило сопротивление которого там раньше не было.

— Михаил, что с тобой происходит? — голос Рафаэля был мягким и обеспокоенным, интонация целителя который видел симптомы болезни но не мог определить её природу. — Твоя энергия… она изменилась, в ней есть что-то тёмное чего там никогда не было раньше. Позволь мне помочь, позволь исцелить что бы это ни было. Ты…

Я покачал головой прервав его, движение требовало усилия которое не должно было быть необходимым для такого простого действия, тело ощущалось тяжёлым и чужим как будто носил доспехи которые не были подогнаны под размер. Слова формировались с трудом, каждый звук требовал концентрации которая была трудной когда внутри продолжалась трансформация которая занимала всё больше внимания.

— Это не болезнь которую можно исцелить брат, — голос вышел хриплым и незнакомым, оттенки которые там появились были не теми что привык слышать от себя. — Это изменение которое началось когда убил Мать, когда мой меч разделил её существование на части которые больше не могли соединиться. Что-то перешло ко мне в момент контакта, часть того что она была. Всё поменялось.

Азраил двинулся из тени колонны где стоял неподвижно всё это время, его форма материализовалась ближе к центру зала где мог видеть всех присутствующих одновременно. Чёрные глаза которые обычно были лишены выражения сейчас содержали что-то похожее на интерес, Смерть наблюдала за тем как брат менялся и видела в этом процессе нечто знакомое хотя и отличное от того что обычно происходило с существами которые приближались к концу.

— Я вижу в тебе трансформацию, — произнёс Азраил голосом который был эхом резонирующим на частотах которые были на грани слышимости. — Не конец но становление, переход из одного состояния в другое через разрушение того что было раньше. Брат умирает и рождается одновременно, старый Михаил уходит а новый появляется из пепла того что сгорело. Как поэтично, хаха-хах-ха…

Аменадиэль не опустил меч, клинок всё ещё был направлен на Люцифера который продолжал сидеть на Троне с видом который становился всё более провоцирующим по мере того как напряжение в зале росло. Но слова Азраила заставили его взгляд переместиться на меня, оценка которая содержала новое понимание того что происходило, расчёт который менял приоритеты угроз в текущей ситуации.

— Если то что говорит Люцифер правда, — произнёс Аменадиэль медленно, каждое слово было взвешенным и осторожным. — Если вы действительно уничтожили Отца и Мать, что невозможно то это преступление которое превосходит всё что было совершено за всю историю Творения. Падение Люцифера было ничем по сравнению с этим, восстание против Отца было детской шалостью рядом с убийством Создателя всего сущего.

— Преступление? — голос Люцифера приобрёл остроту которая резала слух, руки сжались на подлокотниках Трона, небрежность исчезла заменённая чем-то более тёмным и опасным. — Ты хочешь говорить о преступлениях, дорогой брат? Тогда позволь мне рассказать тебе что мы узнали прежде чем решили что наши любящие родители заслуживают смерти которую получили.

Он встал с Трона, движение было резким и полным энергии которая заставила воздух вокруг него вибрировать, белый сгусток остался лежать на сидении за его спиной. Шаги несли его к центру зала где все братья могли видеть его лицо, выражение которое было там сейчас было незнакомым, ярость смешанная с болью которую редко показывал открыто.