Идите к черту: снова - Александр Пантелеймонов

начал ли он говорить со мной или просто не замечал моего присутствия. — Первый тест,… — после его слов в воздухе появилась надпись, содержащая каверзный вопрос: «Что важнее: свобода или порядок?». Видимо, здесь не гнушались современными тенденциями, но мне показалось это странным.

— А что, обычного разговора не будет? Я вообще-то здесь, — попытка помахать перед его лицом полупрозрачной призрачной рукой немного отвлекла его от задумчивости и заставила растерянно оглядеть меня. На его лице среди множества морщин и щек, виднелись лишь две сощуренные щели вместо глаз, молящие об очках.

— Нет,… этого не может быть, — продолжая говорить с самим собой, дедуля то и дело куда-то отворачивался и поворачивался обратно. — Попробуем еще раз, — назойливая надпись снова загородила вид уже с другим вопросом: «Какова твоя цель?».

— Хотелось бы надеть трусы, да не на что, и трусов-то нету, — говорить безо рта было непривычно, а последствия «головомойки» все еще не отпускали, как и преследующие фантомные ощущения при отсутствующем физическом теле. Но мне хотелось знать. — Ты кто?

— Придется перезапустить… — не получив ответа на свой вопрос, я опять оказался в какой-то трубе, и все повторилось. Темнота, мелькающие образы с историей чуть ли не каждого жителя Земли, начиная с первых прямоходящих макак, свет и комната с мультяшным Эйнштейном. — Итак…

В прошлый раз мне хватило разобраться в общих деталях. Но сейчас, зная поднадоевший сюжет и стараясь по большей части не обращать на него внимания, даже удалось что-то забыть. Тем временем профессор встречал с уже заготовленным вопросом: «Кому ты доверяешь?».

— Лешему! Никогда его не видел, но другие кандидаты уже отметились отрицательно. А ты слишком странный, — саркастически ответил я. На что его щелочки медленно раскрылись, немного округлившись, и уставились в мою сторону в попытке разглядеть что-то в тумане.

— Сколько можно? Пошла третья неделя, а вы все возитесь! Кончайте с этими тестами. Боевой комплект готов, и я его хочу опробовать, — рядом с ним появился здоровый накачанный мужик в необычной форме, чем-то напоминающей разукрашенный военный мундир. Прическа в стиле милитари, волевой подбородок и квадратные глаза сразу указывали на того, кто в доме хозяин.

— Нет, вы не понимаете, он еще не готов! Этот кристалл не так прост. Я даже не начал… — слова ученого остались незавершенными, вокруг все помутнело, и меня вновь куда-то выкинуло.

Постепенно приходя в себя от нарастающего холода и непривычного зуда, сопровождающегося покалыванием, я с трудом открыл глаза. Реальность с ее неповторимым напряжением и весом материального мира пронзила пелену забытья. Однако вместо привычного огненного марева все закрывало полупрозрачное стекло с яркими непонятными обозначениями. Неспособный пошевелиться и тяжело дыша, я лежал лицом вниз. Я был жив! Или, по крайней мере, существовал.

— Генерал! Будьте осторожны с его головой, — где-то внутри закованного на мне шлема раздался голос старичка. — Нам еще многое следует изучить. Соединения, образовавшиеся в процессе кристаллизации, пока единственный способ связать его сознание с контроллером, — эхо от моего невольного перемещения создавало впечатление большого закрытого помещения. — И я не уверен, насколько он готов нам подчиняться.

— Если он такой хрупкий, какой смысл тратить на него время? — вопрос сопровождался очередным толчком, отправившим мою тушку в полет. Громкое приземление на спину позволило оглядеться вокруг. Но ничего кроме единственной двери и огромного пустого пространства с парой колонн я не заметил.

— Проявите терпение. Мы еще не успели включить его кибернетические части тела, — с этим замечанием я почувствовал некоторое облегчение в суставах. И как только удалось пошевелиться, превозмогая разливающиеся ноющие спазмы, меня снова швырнуло и припечатало к стенке.

— Не надо ссать мне в уши. Я прекрасно помню прошлых «счастливчиков», которых вы упаковали как консервы. И они долго не думали, чтобы начать кромсать все вокруг, — в этом положении я смог лучше разглядеть своего соперника. Образ черного силуэта с потрошащим мои внутренности копьем легко всплыл из памяти, глядя на очертания через темное забрало. Массивное округлое туловище с матово-черной поверхностью неумолимо приближалось, гулко чеканя каждый шаг.

— Теперь все иначе, перед вами неформатированная сущность, мы даже инструктаж не провели, — диалог профессора с генералом звучал так, будто у них тут развернуто целое производство подобных мне. — Прежде следовало бы убедиться, находится ли он в сознании. Переход от имитационных программ к физическим рецепторам требует времени на адаптацию.

— Сейчас я ему устрою адаптацию, — клешня, сложившись в круглый набалдашник на конце двух последовательно соединенных труб, сделав замах, устремилась прямо к моей голове. Тут же отобразившаяся на экране траектория движения перекрылась ясным образом разбитого стекла, возникшим где-то внутри, заставив как можно быстрее дернуть шеей и уйти из-под удара. — Видишь! Все с ним нормально.

Звонкий удар о стену, сопровожденный генеральским комментарием и вибрацией, подтолкнул меня завалиться на четвереньки. А в следующее мгновение я опять катился по полу. И опять, и опять. Едва мне удавалось сгруппироваться, прикрываясь руками, как через мгновение почувствовал удар и приземление, не понимая направлений и снова скукоживаясь калачиком.

— Бесполезная куча гвоздей, — пинки продолжились под бормотание и ругань, не позволяя мне выбраться из тисков.

За время такого упражнения я заметил отсутствие хвоста и крыльев. Оказаться после смерти в новом теле было знакомо. Руки, ноги и все остальное было заковано в плотный доспех из множества подвижных пластин, которые со скрежетом от ударов откалывались, оголяя новый слой защиты. Трубки из мелких волокнистых сплетений с шипением выдавливались из образующихся с новыми ударами щелей, сигнализируя резкой болью. Как только в области солнечного сплетения что-то треснуло, и из раны полилась знакомая мне оранжевая жидкость, мои мучения прекратились вместе с потерей сознания.

Мой мозг все еще функционировал и, кажется, находился на своем месте. Но в остальном перспективы вырисовывались далеко не радужные. Кем или чем были эти новые персонажи, я не знал. Нет, я уже слышал их голоса, когда меня разбирали на части. Либо у искусственного интеллекта расстройство личности, либо он тут не один. И главное, никто из них пока не желал мне добра.

— Надо понимать, вы не ангелы небесные, и это совсем не тот свет, на котором я вашими стараниями должен очутиться, — обратился я к еще более растерявшемуся профессору после того, как очнулся в знакомой обстановке, пролетев несколько раз исторические хроники. — А я-то думал, что забывший обо мне