Круг Дней - Кен Фоллетт

Теряя терпение, он отправился на поиски Ниин. Он бродил между домами, высматривая в толпе её улыбчивое круглое лицо и густые тёмные волосы. Он заметил, что многие гости уже заселились в свободные дома. Одиночки и семьи с детьми, некоторые с широко раскрытыми от любопытства глазами осматривали незнакомое место.

Он с тревогой думал, как Ниин его встретит. Прошло уже четверть года с той ночи, что они провели в разговорах. Тогда она была с ним так тепла, но могла и остыть. Она была настолько привлекательна и мила, что вокруг неё наверняка вилось множество других мужчин. «Во мне нет ничего особенного», — думал он. К тому же он был на пару лет моложе Ниин. Кажется, её это не смущало, но ему она казалась ужасно утончённой.

Он вышел к реке, где всегда кипела жизнь: выше по течению набирали чистую воду, а ниже — стирали одежду и мылись. Ниин он не увидел, но с облегчением наткнулся на её сестру, с которой познакомился на прошлом Весеннем Равнопутье. Это была уверенная в себе девочка с копной кудрявых волос и волевым подбородком. Он прикинул, что ей на вид лет тринадцать. Завтра исполнится четырнадцать. Люди Великой Равнины считали возраст по серединам лета, так что в День Середины Лета все становились на год старше.

Как же её звали? И тут он вспомнил. Джойа.

Она с двумя подружками, похоже, мыла в реке башмаки. Башмаки у них были как у всех, плоские куски шкуры, вырезанные по ноге и пробитые по краям для шнурков. Шнурки делали из коровьих жил и туго затягивали, чтобы башмак плотно сидел на ноге.

Он подошёл к ней и сказал:

— Помнишь меня? Я Сефт.

— Конечно, помню. — Она приветствовала его формально: — Да улыбнётся вам Бог Солнца.

— И тебе того же. Зачем вы моете башмаки?

Она усмехнулась.

— Чтобы ноги не воняли.

Сефту такое и в голову не приходило. Он никогда не мыл свои башмаки. А что, если Ниин почует запах от его ног? Ему уже стало неловко. Он твёрдо решил вымыть башмаки при первой же возможности.

Две подружки Джойи шептались и хихикали, как это порой необъяснимо случается с девочками. Джойа посмотрела на них, раздражённо вздохнула и громко сказала:

— Полагаю, ты ищешь мою сестру, Ниин.

— Конечно.

На лицах у подружек было написано: «Так вот в чём дело».

Сефт продолжил:

— У вас дома никого нет. Ты не знаешь, где Ниин?

— Она помогает готовить пир. Показать тебе дорогу?

«Как мило с её стороны, — подумал он, — бросить подруг и помочь мне».

— Да, пожалуйста.

Неся в руках мокрые башмаки, она весело попрощалась с подругами.

— Пир готовят Чак и Мелли со всей своей роднёй — сыновьями, дочерьми, двоюродными братьями и сёстрами, и кто их там ещё разберёт, — защебетала она. — Семья у них большая, и это хорошо, потому что пир тоже большой. Они всё делают на площади в центре селения.

Когда они пошли рядом, Сефту пришло в голову, что Джойа, может быть, знает, что Ниин думает о нём.

— Могу я тебя кое о чём спросить? — сказал он.

— Конечно.

Он остановился, и она тоже. Понизив голос, он спросил:

— Скажи честно, как ты думаешь, я нравлюсь Ниин?

У Джойи были красивые ореховые глаза, и сейчас она посмотрела на него с обезоруживающей прямотой.

— Думаю, да, хотя не могу сказать, насколько сильно.

Ответ его не удовлетворил.

— Ну, а она… говорит обо мне? Хоть когда-нибудь?

Джойа задумчиво кивнула.

— О, кажется, она упоминала тебя, и не раз.

«Она осторожничает, чтобы не сболтнуть лишнего», — с досадой подумал Сефт. И всё же он не отступал.

— Я очень хочу узнать её получше. Я думаю, она… даже не знаю, как сказать. Она восхитительна.

— Это ей говорить надо, а не мне. — Джойа улыбнулась, чтобы смягчить упрёк.

Он не унимался:

— Но будет ли она рада это услышать?

— Думаю, она будет рада тебя видеть, но большего сказать не могу. Она сама за себя скажет.

Сефт был старше Джойи на два лета, но так и не смог вытянуть из неё ничего путного. «Сильный характер», — понял он.

— Я просто не знаю, чувствует ли Ниин то же, что и я, — беспомощно произнёс он.

— Спроси её — и узнаешь, — ответила Джойа, и Сефту послышались в её голосе нотки нетерпения. — В конце концов, что ты теряешь?

— Ещё один вопрос, — сказал он. — У неё есть кто-нибудь другой?

— Ну…

— Значит, есть.

— Он-то её точно любит. А вот любит ли она его, сказать не могу. — Джойа принюхалась. — Чувствуешь?

— Жареное мясо. — У него потекли слюнки.

— Иди на запах, и найдёшь Ниин.

— Спасибо за добрый совет.

— Удачи. — Она повернулась и пошла обратно.

Он зашагал дальше. «Сёстры совсем разные», — размышлял он. Джойа — проворная и властная, а Ниин — мудрая и добрая. Обе хороши собой, но любил он Ниин.

Запах мяса становился всё сильнее, и вскоре он вышел на площадь, где на вертелах жарилось несколько быков. Пир должен был состояться только завтра вечером, но, видимо, чтобы приготовить таких огромных животных, требовалось много времени. Скот помельче, овец и свиней, без сомнения, будут жарить завтра.

Человек двадцать мужчин, женщин и детей суетились вокруг, поддерживая огонь и поворачивая вертелы. Через мгновение Сефт заметил Ниин. Она сидела на земле, скрестив ноги, и, склонив голову, была поглощена какой-то работой.

Она была не такой, какой он её помнил, но ещё прекраснее. Её загорелое от летнего солнца лицо и выгоревшие пряди в тёмных волосах… Она хмурилась над работой, и эта её хмурость была донельзя очаровательна.

Она скоблила кремневым скребком внутреннюю сторону шкуры, без сомнения, снятой с одного из быков, что сейчас жарились на огне. Сефт вспомнил, что её мать выделывает кожи. Эта её сосредоточенность завораживала и трогала до слёз.

И всё же он собирался прервать её занятие.

Он пересёк площадь, и с каждым шагом напряжение нарастало. «Почему я волнуюсь? — спросил он себя. — Я должен радоваться. Я и так счастлив. Но до смерти напуган».

Он остановился прямо перед ней и улыбнулся. Прошло несколько мгновений, прежде чем она оторвала взгляд от шкуры. Затем она