Китайская роза - Игорь Середенко

Неожиданно Чан вскочил на ноги и умчался куда-то в темноту за деревья. Лей Юнь окликнул его, но услышал в ответ тишину. Ему ничего не оставалось, как взять в руки ружье и отправиться вслед за псом. Он не был трусом, но в тот момент больше всего хотелось, как можно быстрее покинуть эту сторону и перебраться через перевал. Он собрался с силами и заставил себя отправиться вслед за Чаном, не мог бросить собаку. Их дружба превозмогла в нем страх и, немного осмелев, он направился вслед. Прислушиваясь к малейшему шороху и зная, в каком направлении Чан скрылся за деревьями, охотник пробирался во мраке ночи. Пройдя добрую сотню шагов, он услышал короткое завывание. Это был Чан, которого он обнаружил припавшим к земле. Шерсть на нем поднялась, но он не рычал, а лишь слегка повизгивал, словно маленький щенок. Он опустил хвост и подбежал к хозяину.

В эту страшную ночь ничего больше не происходило. Собака вела себя как обычно и они легко переправились через перевал, и дошли до храма. Переночевав там, Лей Юнь на другой день все же решил вернуться на то место, где произошел загадочный случай. Старому охотнику хотелось увидеть и найти какие-нибудь следы, говорившие о ночном госте. На том самом месте, где вчера он увидел скулящего и ощетинившегося Чана, обнаружилось несколько следов, хорошо отпечатавшихся в снегу. Он скомандовал собаке взять след и уже пошли по нему, но тот внезапно оборвался, да и собака отказывалась идти по нему, словно след обрывался прямо там. Все это и по сей день остается загадкой.

— Но какой же это был след? — спросил Вильям.

— Да, в самом деле, — произнес взволнованно Эрик, — на что он был похож? Это был медведь?

— Не-е-е, не медведь, — ответил старик. Он затянулся и тихо произнес. — Это быть человечий след, голая нога. Я иметь приятель. Он быть в этот край. И видеть кости барана. На нем быть след от зубы человек. Дикий человек.

Этот рассказ так взбудоражил Вильяма и Эрика, что они еще долго не могли успокоиться и все время расспрашивали китайца о следах этого дикого человека. Когда они ложились спать, Чан по прежнему занял свое место, как сторож, у порога. А Эрик, не выдержав возникшего беспокойства, подошел к двери и проверил, хорошо ли она заперта на засов и лишь убедившись в этом, лег на циновку. Потушив свечу, они улеглись спать, погрузившись во мрак ночи. Небольшой лунный лучик пробрался через небольшое окошко внутрь комнаты, играя у подоконника серебристыми огоньками. Рано утром трое путешественников и собака отправились на восток по Уданским горам, поражающим воображение первозданной растительностью обиталищу диких животных.

Месяц назад молодые джентльмены прибыли в Сянган самолетом из Лондона. Гонконг был колонией Англии, кроме того, в этом богатом и развитом индустриальном центре находилась одна из дочерних компаний отца Вильяма. Джеймс Браун занимался финансами, владел одним из крупных банков Англии, входящим в десятку лучших, чей актив свидетельствовал о процветании его бизнеса в сфере банковских кредитов и ценных бумаг.

Из Сянгана молодые джентльмены отправились самолетом в Нанкин, а оттуда, наняв опытного проводника, двинулись на Восток по китайской горной территории, иногда заходя в населенные пункты, чтобы пополнить запасы продовольствия, патронов, табаку, обновить изношенную одежду. Основную еду они добывали охотой в коем искусстве весьма преуспел их проводник Лей Юнь.

Лей имел опыт охотника и проводника нескольких десятков лет, он сносно общался на английском и потому подходил для такого путешествия. Джеймс Браун был не против такого путешествия для своего сына, он считал, что по окончании университета Вильям должен завершить свое взросление и стать сильным, закаленным мужчиной. А этот путь по Китаю, по его многочисленным горам и непроходимым тропам подходил для воспитания его окончательной зрелости. Он был не одинок в своем путешествии, так как отправился в Китай со своим другом по университету Эриком Диксоном. Наведя справки об их проводнике, Джеймс немного успокоился и позволил Вильяму отправиться в этот поход, напомнив сыну о банковском филиале в Сангоне (Гонконг), заверив его, что он всегда сможет связаться в случае необходимости с тамошним менеджером, о чем и строжайше проинформировал менеджера филиала.

Путешествуя с запада Китая на восток, молодые джентльмены планировали пересечь ряд горных хребтов, рек и ледников, и добраться до Тибета, где они должны были повернуть к ближайшему крупному городу, нанять самолет и добраться до Сянгана, а оттуда самолетом, совершив ряд остановок и перелетов, долететь до Лондона, где Вильяма ждало назначение на службу в отцовский банк и погружение в море бизнеса, банковских купюр и финансовых исследований экономического рынка Великобритании и всего мира.

В настоящий момент путники перемещались по горному хребту Уданшань, что в ста двадцати километрах от населенного пункта Сянфань и недалеко от Шияня — небольшого промышленного городка.

Шел 1971 год. Правительство Китая начало вести борьбу за перерождение и сотворение новой республики. По всей Поднебесной проходили митинги, всеобщее гуляние и культурная революция, которая внесла ряд изменений в жизнь китайцев, в том числе и разрушительных. Правительство посчитало, что для того, чтобы перевоплотиться в более цивилизованное государство необходимо избавиться от всего старого, ненужного, словом всего того, что может затормозить будущее. А потому было решено уничтожить все храмы и монастыри. В частности, почти все старинные архитектурные сооружения древних династий были уничтожены. Пострадали от культурной революции семидесятых годов даже самые удаленные от столицы памятники старины.

В один такой заброшенный и разбитый храм наши путники и дошли. Уже много лет по этой узкой деревянной лестнице, ведущей вдоль скалы и поднимающейся змейкой вверх, никто не ходил. Монахи и паломники перестали навещать этот храм вместе с началом культурной революции. Снесенный до руин, он печально взирал с верхушки высокой скалы, обросшей деревьями, кустарниками и вьющимися растениями, на великолепный ландшафт Уданских гор, вздымающихся, словно зеленые грибы, высоко в небо.

Поднявшись по скрипучей, вьющейся и местами разбитой лестнице с деревянными перилами по краю, путники взошли к подножию храма, уничноженного человеческой алчностью, самомнением и глупостью. А некогда он взирал на склоны и овраги, леса и озера, демонстрируя силу и мощь человеческого разума и духа.