Необычайное путешествие в Древнюю Русь. Грамматика древнерусского языка для детей - Татьяна Леонидовна Миронова

Погоня

Путята, Митя и Прохор бегом вернулись к коновязи, где были привязаны их кони, и верхами направились к Немецкому двору. Там разыскали они амбары соляного купца Албрахта. Во дворе, куда вошли дружинники, стояло четверо готовых к отъезду иноземцев. На пальце одного из них сверкал золотой перстень с орлом. Это и был сам Албрахт. Путята подскочил к нему, схватил за рукав:

— Не розумѣю, — попытался изобразить непонимание надменный иноземец, однако глаза его выдали испуг.

— Ко князю поедеши, — приказал Путята, и тут же трое дюжих немцев, разом накинувшись, скрутили Путяту, Прохора и Митю, повалили их на землю, связали и уже связанных волоком втащили в ближайший амбар. Албрахт поспешно запер ворота.

Именно такой разворот событий застали мальчишки, когда, догоняя княжеских дружинников и увидев привязанных у ворот Немецкого двора знакомых им лошадей, быстренько вскарабкались на высокий частокол, окружавший двор. Сверху они увидели и услышали все. И как только иноземцы скрылись в доме, ребята спустились во двор. При держиваясь тени частокола, они прокрались к амбару и, встав на цыпочки, заглянули в небольшое окошко, прорубленное в бревенчатой стене амбара.

На земляном полу, среди мешков с солью лежали наши дружинники и их неразлучный Путята. Руки и ноги пленников были туго скручены прочной пеньковой веревкой, рты заткнуты тряпками. Вася замер, с жалостью глядя на брошенных ничком пленников. А Ваня осторожно, стараясь не звякнуть, сдвинул тяжелый литой засов, шепотом позвал:

— Пошли.

Они тихо проникли в амбар и кинулись развязывать друзей.

— Отрочата! — Путята радостно узнал Васю, который выдернул кляп у него изо рта и теперь трудился над тройным скрученным узлом. — Отколѣ еста?

Прохор удивленно вгляделся в лицо мальчика, теребившего узел его веревки, и в сумраке амбара разглядел, что перед ним Ваня.

— Вернулись! — выдохнул он. Все было в этом приглушенном вскрике: и радость встречи и освобождения, и гнев на ослушавшихся мальчишек.

— Мы нечаянно, — стал объяснять растерянным Мите и Прохору Ваня. — Понимаете, там больше нет обратного хода, дорога ведет в Юрьев монастырь.

Подавленные и хмурые, студенты сидели на земляном полу амбара. В какие бы переделки ни попадали они за эти дни, у них всегда оставалась надежда на возвращение, на то, что подземный ход рано или поздно выведет их к дому. Известие о том, что назад дороги больше нет, потрясло студентов. Прохор и Митя растирали руки, лихорадочно соображали, что же теперь делать.

А Путята, не обращая внимания на тревожные и не очень понятные ему переговоры своих друзей, думал о самом важном для них в этот мо мент.

— Немьци кдѣ? — спросил он у Ваньки.

— Въ домѣ, — коротко ответил тот.

— Надобѣ князю вѣсть дати, — поднявшись с земляного пола, Путята выглянул в приотворенную дверь амбара. Выглянул и тотчас прикрыл дверь. За ней послышались голоса. Не все в немецкой речи удалось разобрать Мите, но голос Албрахта он расслышал и от сказанного вздрогнул, и перевел Прохору по-русски: «Убить как собаку!», а потом пересказал Путяте приказ иноземца:

— Убити въ пьса мѣсто!

Медлить было нельзя. Сейчас немцы заметят сдвинутый засов…

Путята тут же предложил кинуться разом из дверей и опрометью бежать к воротам, а там на лошадей и долой из Немецкого двора, здесь не будет спасения русичу.

Они тихо подошли к дверям и разом вывалились из амбара. Ошеломленные Биргеровы шпионы с минуту стояли как вкопанные и тут же кинулись вдогон. Но им пришлось возвращаться за лошадьми, потому что бывшие пленники уже вскочили на при вязанных у ворот своих коней, посадив прежде впереди себя мальчишек. Минута, и кони стремглав мчали их по деревянным настилам улицы к княжескому стану, в городище.

Невелик был путь от Немецкого двора до городища, но скоро понял Путята, что всем вместе, с ребятишками, почитай по два седока на лошадь, им не уйти от погони, а главное, не успеют они известить князя о предательстве.

Выбравшись в ближайшую ложбинку, укрывшую их от глаз преследователей, всадники на миг остановились. Путята распорядился:

— Прохоре и Митяе, скачите лѣсомь къ рѣцѣ, а бы немьци васъ искали. И тако блудяче по лѣсу, много ихъ погыбнеть. Вамъ же Богъ не дасть погыбнути. А я ко князю ѣду.

Он поворотил коня и, невидимый преследователям, стал лесом выбираться из лощины к дороге, ведущей в огиб города к княжескому укреплению. Наша четверка осталась на месте. Им предстоял долгий и опасный путь, погоня, чтобы отвлечь врагов на себя, чтобы дать Путяте время добраться с известием до князя.

— Ну, держитесь, неслухи, — взволнованно выкрикнул Прохор, желая ободрить Васю и Ваню, да и себя с Митей заодно, — Сейчас будут скачки!

Немцы уже увидели их и с резкими гортанными криками неслись наперерез, стремясь отсечь беглецам дорогу в город. Прохор, он скакал первым, направил свою лошадь к лесу. Но густой, частый лес, сквозь дебри которого они продирались, сквозь бурелом которого ломились из последних сил кони, вдруг кончился. Всадники вошли в плотный туман, поднимавшийся от реки. Не стало слышно позади нараставшего топота, яростных выкриков, преследователи потеряли их в тумане. Здесь бы и дух перевести, да нельзя было допустить, чтобы немцы повернули назад, догадались пуститься вдогон Путяте, и потому Прохор приставил руки ко рту и крикнул:

— Э-э-эй!

И, словно аукаясь с ним, невдалеке раздались крики преследователей. Тогда Прохор и Митя во весь дух погнали лошадей к реке и, домчав до реки, спрыгнули с лошадей, приказав мальчикам оставаться в седле.

Студенты упрятали в прибрежный камыш оружие и шлемы, с трудом стащили, помогая друг другу, тяжелые кольчуги, оставшись лишь в портах да просторных до колен рубахах и босиком. «Так-то оно легче плыть», — лихорадочно соображал Прохор, но, чуть подумав, решил от оружия вовсе не отказываться, привязал меч к седлу лошади, то же велел сделать Мите.

Взяв коней под уздцы, они бросились в воду. Беглецы едва доплыли до середины, а немцы уже вбурились в воду и азартно подгоняли своих коней.

Задыхаясь, вскарабкались студенты на крутой берег, кони взнесли на него перепуганных ребятишек, и снова началась бешеная изнурительная скачка по лесным дебрям.

Что и говорить, неравные были силы. Кони беглецов стали уставать. «Вот, — подумалось Прохору, — где нужно скакать «о двуконь». Но коней на смену у них не было.

Неожиданно земля под ногами стала пружинить. Прохорова лошадь, шедшая