В поисках Солнца - Ален Жербо

очаровывали меня во время долгих часов дежурства. Город Апиа, населенный исключительно белыми и состоящий в основном из магазинов и офисов, не представляет большого интереса для путешественника. Однако на берегу моря был любопытный местный рынок, где продавали приготовленную рыбу, завернутую в банановые листья, таро, крабов и палосами, или молодые побеги таро, приготовленные в кокосовом молоке, блюдо, очень ценимое на Самоа.

Мое пребывание было коротким, и все время я был занят ремонтом парусов и попытками привести в рабочее состояние свои фото- и киноаппараты, которые я не смог уберечь от повреждения влагой. Невозможность сделать световые люки водонепроницаемыми и, прежде всего, плохая вентиляция под палубой были главными недостатками «Файркреста». Они должны быть устранены на ее преемнике, конструкцию которого я постоянно совершенствовал в своем воображении, опираясь на опыт, полученный во время моего плавания.

Я был приглашен на обед епископом Апиа. Его дворец находился на холме примерно в пяти милях от города, и я совершил приятную поездку верхом на лошади через плодородную местность, мимо любопытных деревень туземцев, где хижины стояли друг напротив друга; одна использовалась как жилище, другая — для приема гостей. Миссионерская станция была великолепным местом с видом на море; к сожалению, большинство пальм было уничтожено жуком-носорогом, который опустошил большую часть страны.

Во время моего пребывания я также посмотрел матч по регби между двумя местными командами из Самоа и Тонга. Поле находилось на ипподроме, примерно в миле от города, и было слишком узким и коротким. Однако игроки были очень колоритными: тонганцы были босиком, а местная команда, в которой было несколько метисов, носила либо резиновые ботинки, либо просто носки и подтяжки. Игра проходила очень спокойно, без грубости, и закончилась убедительной победой гостей, которые действительно были хорошими игроками. Под управлением Новой Зеландии регби постепенно вытесняет местную игру, основанную на крикете и очень популярную на островах. Матчи между деревенскими командами привлекали большие толпы зрителей.

Те самоанцы, которых я встретил, казались совершенно отличными от полинезийцев Восточного Тихого океана, которые менее утонченны и проявляют большое гостеприимство к проходящим мимо незнакомцам. Я хотел узнать, связано ли это с контактами с белыми, и мне понравилось бы пожить некоторое время среди туземцев какой-нибудь малопосещаемой деревни. Поэтому я решил покинуть Уполу и отплыть на остров Савайи, где было мало защищенных гаваней и который редко посещали корабли. В деревне Сафуне, на северном побережье острова, снимался фильм «Моана из Южных морей», и я не хотел туда ехать. Меня очень привлекало одно место — Асау с его длинным, мелким и узким входом, который очень затруднял доступ к этому месту. Но как только проход был очищен, он обеспечивал защиту от любого ветра, и в лагуне у меня была прекрасная возможность провести различные срочные ремонтные работы в такелаже «Файркреста». Кроме того, там было только две небольшие деревни, и меня не должны были беспокоить во время работы.

1. Туземные танцоры, Панго-панго; 2. «Катоага» в честь Алена Жербо, остров Уоллис; 3. Любимая игра у жителей Увеа.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

ОЧЕНЬ НЕУДАЧНЫЙ ПЕРЕХОД

Когда я выплывал из гавани Апиа, я проплыл мимо большого грузового судна компании Clan Line, экипаж которого громко приветствовал меня. Я заметил, что был пятница, 13 августа, но это меня нисколько не беспокоило, так как я по натуре совсем не суеверен. Однако я и представить себе не мог, какие неприятности меня ждут. Мое путешествие, казалось, начиналось под самым благоприятным предзнаменованием. Следующим утром свежий восточный ветер принес меня к берегам Савайи, вулканическому побережью, неприветливому и угрожающему на вид. Строгие горные вершины, возвышающиеся над водой, были изрезаны огромными потоками лавы и усыпаны огромными базальтовыми валунами, остатками последнего извержения 1906 года.

Пассатный ветер усилился и дул сильными порывами, но я был близко к гавани, в которую, как я думал, мог легко войти. На коралловом рифе, защищающем гавань Асау, пенились волны, и только отсутствие прибоя указывало путь к спокойной воде. Когда я вошел в этот проход, ветер внезапно изменился, и гик так сильно замахнулся, что порвался грот-шкот.

Проход через риф был шириной чуть более ста ярдов, а дальше сужался до значительно меньшего размера. Попытка войти в него означала риск катастрофы, поэтому, не задумываясь ни секунды, я развернул лодку и вышел из прохода, едва не задев опасный коралловый риф.

Грот-парус хлопал о ванты, пока я дрейфовал, а гик то и дело погружался в море. Опустив грот-парус наполовину, я выбрался на конец гика, чтобы привязать новый шкот, что было достаточно рискованным делом, учитывая условия, в которых мне приходилось работать. Наконец, мне удалось поднять гик над палубой, и тогда я обнаружил, что большой блок грот-шкота сломан. Поэтому я был вынужден нырнуть в узкий парусный рундук и вытащить двойной блок из массы снаряжения, парусов и запасных частей всех видов. Сильная качка «Файркреста» затрудняла работу.

Когда я привязал новый шкот, я снова поднял грот, но к этому времени лодку уже далеко отнесло под ветер от Асау, и мне пришлось снова лавировать, чтобы добраться до гавани. Едва я начал движение, как разорвались шкоты стакселя и форштаг-стакселя.

Теперь было уже слишком поздно думать о том, чтобы добраться до гавани до наступления темноты; мне пришлось бы провести всю ночь, лавируя у Асау, прежде чем наступит утро.

Острова Уоллис находились всего в двухстах пятидесяти милях под ветром, что означало менее трех дней плавания при хорошем попутном ветре. Поскольку удача, казалось, была против меня, я решил, что лучше изменить свои планы, чем потерять двенадцать часов благоприятного ветра. В защищенных водах островов Уоллис у меня будет достаточно времени, чтобы отремонтировать и переоборудовать все необходимое. Поэтому, не долго думая, я изменил курс, когда наступила темнота, и поплыл на запад. Как ни странно, шесть часов спустя ветер стих до очень слабого, но я уже зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад. Однако гавань Асау очаровала меня.

Я успел заметить туземцев, ловивших рыбу в каноэ у кораллового рифа, и залив, спокойный, как озеро, окруженный высокими базальтовыми горами, чья мрачная чернота резко контрастировала с яркой зеленью кокосовых пальм. Я часто мечтал об этом порту, до которого не добрался, и представлял себе очаровательное пребывание, которое вскоре стало для меня таким же реальным, как и многие безмятежные периоды на берегу островов, когда я жил в вечном сне, игнорируя реальность.

Через четыре дня плавания при слабом ветре остров