И такая судьба - Михаил Леккор

корову. Иногда свинью, и никогда овец и коз. Из птичек в лучшем случае куриц. Все остальное всего лишь предусматривалось, что данный вид скота вообще-то имеется, но в единичных экземпляров;

— В третьих, чем Дмитрий был откровенно порадован, пол-огорода уже везде (плюс-минус) занимал картофель. Интересно, тогда почему при таком его количестве, мало свиней?

Спросил Пахома и тот подтвердил, что картоху ныне крестьянский мир (община) много ест. И если старшие еще едят из необходимости, хлеба-то мало, то молодежь, а ныне уже средние мужики едят с удовольствием.

Репу же садят мало. Опять же, Дмитрий заметил общую тенденцию, картофеля мало садят, увеличивается площадь под репу, и наоборот. А вот под все овощи площадь небольшая, явно только для себя, чтобы питаться, на рынок немного растят. Разумеется, сами крестьяне в столицу не ездят — далеко, а корабли не берут, объемы ранее были заняты под железную руду и каменный уголь.

Теперь положение изменилось, железную руду возить совсем прекратили, под уголь объем резко уменьшили. Стали перебрасывать железо в брусках и, может быть, это еще надо решить, различные железные изделия.

Вот же! Если раньше он тупо хотел сократить корабли и команды, думая так сократить расходы, то теперь понимал, что у него крестьяне — это золотое дно, которые очень мало используются. И для ущерба для Санкт-Петербурга, не проходит продовольствие и продукция кустарной крестьянской промышленности, и для ущерба для крестьянства, сколько они денег недополучают. А в конце концов, не дополучает и их владелец и государство!

С этого он и начал говорить. В ближайшие дни и уж точно в эту осень, не зря он туда едет, на руднике начнут варить железо, кстати, теперь ее можно купить прямо на реке около своего населенного пункта. Но главное, из-за этого значительно увеличится свободное место. Все крестьяне могут свободно ездить в столицу со своим товаром. При чем оплачиваться будет сам крестьянин, его продукция в десять пудов будет совершенно бесплатная.

Мужики все мыслили рационально, большей частью пропуская всякую дребедень. Сразу вопрос, сколько стоит проезд?

Дмитрий понимал, что деревенские мужики — народ крайне осторожный. Знает, что все с него сдирает в три шкуры. Вот и новая реформа мыслится ими, прежде всего, как очередное ограбление. Поэтому он сразу сказал без двойного дна:

— Проезд на моем корабле будет стоить пять копеек в одну сторону, значит, общий проезд десять копеек. Плюс еще пошлины всего один алтын.

Сравните, товар ваш, который вы везете, даст вам от 1 рубля до двух, в зависимости от цены. Можете поехать на своей лошади. Эта, так называемая бесплатная поездка обойдется вам в десять копеек.

Подождал, послушал недоверчивый ропот, бесстрастно подсказал статьи расходов: дорога платная, хоть копеечка да стоит, пошлина при въезде, за появление в городе, наконец, лошадь надо кормить.

И еще третий путь. Вообще не ездить. Да-да, не удивляйтесь, об этом я и раньше говорил, приказчики, кроме налогов, еще, по согласованию, брали и вашу продукцию. Было такое?

— Да они мало брали и не всякую продукцию. А кустарный товар так воопче не брали, ваше сиятельство, — разочарованно сказал здоровенный черноволосый, по виду богатый мужик, демонстративно сидевший в первым ряду. Наверняка ведь, хотел претензии высказать!

Вот! — подтвердил князь Хилков правильность претензий, — теперь же два приказчика специально будут ехать на корабле, брать всю продукцию и в любом количестве. При этом деньги за ваши товары вы будете получать сразу и в полной мере. Работайте и обогащайтесь!

Он еще не сказал, что по осени, когда товаров у крестьян будет много, приказчики будут получать право нагружать все корабли каравана и даже пароход. Все уведем!

Вот, ваше сиятельство, мы, канешно, вам во всем верим, но обчество как-то сомневается, нет ли здесь какого обмана?

— Ага, а увидеть не можете, — ехидно смотря прямо в глаза богатому умнику, сказал Дмитрий, — и теперь пытаете меня, чтобы я вам сказал, как я вас, князь Хилков, обманываю, а?

Мужик все-таки смутился, а Дмитрий увел взгляд. Мужик ему откровенно нравился, так что поучил немного за дерзость и ладно.

— А вопрос вообще-то правильный и хорошо, что вы спрашиваете у меня. Я же в каждой деревне и селе отвечаю. Вам, мужики, открывается выбор — первое, вы едете сами, продаете в столице по столичной цене. Но и платите сами все расходы, теряете массу времени. Если сумеете хорошо продать, замечательно. В конце концов, вы мои крестьяне, я очень заинтересован, чтобы у вас были деньги на государственные налоги и на повинности мне.

Ну а если нет? Если скажем, кому-то из вас не хватает времени или вы не умеете торговать? Это ведь столица, там много ловкачей, которые спят и видят, как обмануть. Вот тогда есть приказчики — специальные торговцы на моей службе. Получите вы немного меньше, не так, кстати, и через чур, зато без нервов, без траты времени. И за это время наработаете еще. Ну а заработаю за счет разнице в цене.

Тут ведь закавыка состоит не в том, кто будет торговать, а сколько вы сделаете. И в продовольствии и в кустарной продукции. Понятно?

Глава 13

Крестьяне ему дружно ответили и, похоже, по-настоящему искренне. Достучался он до их каменного разума. А вот теперича, ха-ха, начнем ответный процесс. Я ведь тоже могу громко сказать ФЕ! При чем все с согласной буквы.

— Ну вот, ежели мы о торговле поговорили, надо поговорить и о ваших товарах, — предложил Дмитрий. Оценил их: — Работаете вы много и старательно, а вот толку маловато.

Мужики зароптали, зашумели, но практически негромко. Понимают, что его сиятельство барин исключительно прав.

— Землица у нас такая, — продолжил Дмитрий, — она хоть и обеспеченная, зверья и рыбы хватает, лес богатый, а вот зерновые растут плохо. Погода не та. И вот, мужики, решил я поэтому крепко. Вам необходимо работать только на рынок — растить на поле овощи и зелень в достаточном количестве.

Он посмотрел на крестьян, собравшихся на сходе. Как-то они сжались, боятся рынка. Даже здоровущий черненький нахал,, так наедающий на барина и тот недоуменно чешет затылок.

— Не боись, мужики, вы, главное вырастите овощи и зелень, а если дальше не сможете, то мои приказчики заработают. Логистика такова, — он остановился, глядя на недоуменные лица крестьян, объяснил, — действия будут таковы, — вы продаете сами или даете продавать приказчикам, все равно, в моем