Финляндия в эпицентре шторма. Секретная Папка С-32 маршала К. Г. Э. Маннергейма. Годы 1932-1940 - Эркки Хаутамяки

тот сказал, что этих копий в письме не было. В письме содержалась информация о достигнутых договоренностях, информация о переданной Москве 10 февраля 1940 года ноте и требование о том, чтобы маршал нашёл человека в Швеции для постоянных контактов с немецкой штаб-квартирой. Это человек должен будет выполнять роль связующего звена между Германией и Финляндией в их чрезвычайно секретных контактах друг с другом, а также быть «специальным курьером» маршала.

Все действия финской штаб-квартиры теперь направлены на стабилизацию обстановки на фронте. Миллионная армия маршала Тимошенко, ведя кровопролитные бои, медленно приближалась к своей цели. Оставалось всего две-три недели до краха финской обороны.

Партнеры Сталина, Черчиль и представитель Франции, приступают к реализации своих планов относительно Скандинавии. По отношению к Швеции и Норвегии выдвигаются жесткие требования по использованию территорий этих стран для транзита военной помощи Финляндии в её борьбе с Советским Союзом. Как и ожидалось, Швеция и Норвегия отвечают (2–3 марта 1940 года) резким неприятием этих провокационных и нарушающих нейтралитет требований.

В январе 1950 года Маннергейм, также, как и Грассманн в июле 1944 года, высказали ВТ свое личное мнение о том, что Гитлер должен был сообщить королям Швеции и Норвегии о военных планах западных держав и Советского Союза в Скандинавии. Это обстоятельство, возможно, объясняет их (во всяком случае – Швеции (Ханссон, Гюнтер) сдержанность в вопросе предоставления разрешения на деятельность в Скандинавии англо-французского экспедиционного корпуса, прибывающего якобы для оказания «помощи» Финляндии.

Утверждения, что Германия «предупреждала и угрожала» Швеции, чтобы та не оказывала помощь Финляндии, оказались, согласно многим источникам, неверными.

Норвежский вопрос

Однако способность и желание Норвегии сохранять свой нейтралитет вызывало у Германии большие сомнения. От своей разведки немцы получали все больше сведений, свидетельствующих об активности в стране французских и английских агентов, и даже военных. Также не осталось без внимания высказывание министра иностранных дел, доктора Кохта[35], на сессии правительства Норвегии 2 марта 1940 года, где он, отвечая на собственный вопрос о том, что Норвегии следует делать в случае, если британские и французские войска против воли норвежского правительства проникнут на норвежскую территорию, сказал: «… Мы должны ограничиться всего лишь протестами. Мы должны действовать так, чтобы не оказаться на НЕПРАВИЛЬНОЙ стороне в этой войне, если уж мы не сможем избежать того, чтобы быть втянутыми в неё.»

Совместный англо-французский военный совет только что (5 февраля 1940 года) принял решение о походе в Скандинавию и об оказании «помощи» Финляндии. Германской разведке стало известно об этом решении в тот же день. Проходит всего лишь четыре дня и перед Гитлером лежат захваченные документы договора Черчилля/Сталина (15 октября 1939 года), в которых раскрываются планы по созданию северного фронта (N) с целью уничтожения Германии. Значит Германия должна опередить противника! Планирование операции «Везерюбунг» интенсифицируется.

Норвежское побережье выглядело открытым для высадки англо-французских войск и поэтому немецкое военное руководство очень внимательно следило за развитием событий в Норвегии, чтобы в случае необходимости «успеть высадиться первыми». (Нужно было остановить создание северного фронта «N».)

Маннергейм опасается краха фронта – нужно заключать мир

К началу марта 1940 года положение на фронтах в Финляндии стало очень тревожным. Правительство постоянно ищет контакта с Кремлем для заключения мира и определения его условий. Франция и Англия усиливают свое давление на Швецию и Норвегию. Одновременно с этим, они отчаянно пытаются заставить руководство Финляндии просить о помощи, чтобы продолжать борьбу до победного конца, ибо только продолжение боевых действий гарантирует им возможность использования предлога для ввода в Скандинавию войск экспедиционного корпуса, в лучшем случае – без сопротивления со стороны Швеции. (что касается Норвегии, то по ней вопрос, похоже, уже был решён). Ведь благодаря этому можно было – в соответствии с Московским договором от 15 октября 1939 года – осуществить создание нового секретного фронта и плацдарма, предназначенного для неожиданного нападения на Германию – северный фронт (N).

В последний момент Маннергейм решает еще раз услышать о значении немного странной информации, привезенной его генералом 14 февраля 1940 года из немецкой штаб-квартиры. 2 марта 1940 года он опять посылает своего агента-генерала в штаб-квартиру немецкого руководства с целью передать им всего-дишь один вопрос: «Что Гитлер имел в виду в своем письме от 10 февраля 1940 года относительно сообщения о том, что Советскому Союзу следовало бы немедленно заключить мир с Финляндией? Красная Армия наоборот – после этого удвоила мощь своих атак против финских войск!»

Генерал-курьер возвращается вечером 4 марта. С собой у него скрепленное печатью письмо от фон Риббентропа со следующим содержимым:

– Копия пересланой Гитлером Сталину через представителя Советского Союза в Берлине ноты, в которой Советский Союз призывался в заключению мира с Финляндией.

– Сообщение о другой, переданной Сталину 3 марта, ноте ультимативного характера, в которой теперь жестко требовалось в течении 4 марта 1940 года прекратить военные операции против Финляндии.

– Вопрос о том, успел ли Маннергейм назначить специального агента в Швеции для контактов между Германией и Маннергеймом. Кто этот человек и как утановить с ним контакт?

Информация от немецкого руководства до конца не прояснила Маннергейму эту чрезвычайно хрупкую ситуацию. В то же время, финское правительство также принимало все необходимые меры для достижения мира, несмотря на выдвинутые Молотовым 23 февраля 1940 года жесткие требования.

Однако, если Финляндия заключит мир, то положение Черчиля и Даладье с их планами становится тяжелым. Финляндия необходима им для продолжения своей ожесточенной борьбы, с тем, чтобы пока ведутся сражения, на достоверной основе послать в Скандинавию обещанные «войска помощи». После мирного окончания войны эта распространенная на весь мир дезинформация уже не сможет использоваться без риска того, что конечная цель тройственного союза будет раскрыта.

Уже 1–2 марта финскому правительству сообщается об оказании быстрой военной помощи, кроме прочего, войсками союзников численностью 50 000 человек, с единственной целью – чтобы Финляндия немедленно прекратила мирные переговоры с Москвой.

Правительство Финляндии, уже в принципе согласившееся на условия Кремля, решает теперь еще подождать и прозондировать отношение Швеции к вопросу о прохождении через ее территорию «экспедиции помощи» западных держав. Ответ Швеции резко отрицательный!

Министр иностранных дел Таннер, в последний момент пытается еще раз облегчить тяжкие условия мира Кремля, но 5 марта, министр иностранных дел Швеции Гюнтер[36], выступавший в качестве посредника, вынужден сообщить правительству Финляндии, что Москва не идет на обсуждение смягчения. Финское правительство вынуждено уступить и пойти на это. На следующий день от Молотова приходит приглашение посетить Москву для мирных переговоров.

7 марта финская