Ошибка разбойника - Диана Шмелева

— Вы её тоже видели? — оживился дон Хуан. — Да… хороша… только с ней не поразвлечься.

— Пробовали? — с небрежным видом обронил собеседник.

— Пытался подобраться к ней ближе — не вышло.

Сеньора дель Соль осенило:

— Не вы ли подстроили шутку с сопровождавшей сеньориту крестьянкой?

— Я, — простодушно ответил дон Хуан. — Думал, в переполохе сумею урвать поцелуй сеньориты Инес. Как я мог знать, что она ринется на защиту девчонки, как дикая кошка! А там и ротозей, которого к ней приставил отец, сгрёб нанятого мной мошенника.

— Вам повезло, что парень не проболтался.

— Иначе я бы легко не отделался. Идальго как отчитает, потом вся Тагона пальцем показывает, с месяц меня бы не принимали, а в домах, где красивые дочки — полгода. Отец дома бы запер…

— Сеньора Рамиреса уважают в ваших краях.

— Никогда не понимал почему. У него ни денег, ни титула, а скажет — и все повторяют. Моего приятеля прозвал пушистым баранчиком…

— За подобные шутки можно нарваться на поединок, — дон Стефано едва удержал серьёзное выражение лица.

— Отмахнётся, а разговоров будет потом ещё больше.

Чуть поразмыслив, сеньор дель Соль решил — с учётом разницы в возрасте идальго вправе позволить себе подобные выходки, а на поединок даже свидетелей не позвать — любой будет смеяться, затем шутливое прозвище приклеится ещё крепче.

— Всё-таки думаю, сеньор Рамирес считается с положением своих земляков.

— Ещё бы! Чем выше положение, тем затейливее ругает. Хотя вы правы, ему на язык попадают непросто, но если уж попадут…

— Простите за любопытство, баранчик как умудрился сподобиться своего прозвища?

— Ну… — юноша замялся. — Решил подшутить над нашим алькальдом — сеньором Энрикесом. Многие дворяне были недовольны, что во главе города поставили торговца, вот мой приятель и вздумал распустить слух, что тот рогоносец. Ночью со слугами пришёл, велел к двери оленьи рога приколотить, а их всех поймали. Алькальд был взбешён, грозил засудить за взлом своего дома, тут даже дворяне не спорили. Сеньора Рамиреса позвали в Тагону как помощника мирового судьи, а он возьми и скажи: «Вздумал молокосос с оленьими рогами играться, а самому впору бараньи рога, как есть пушистый баранчик!» Все засмеялись, даже сеньор Энрикес, ничего не смогли написать в протокол, выставили моего приятеля из суда чуть не пинками! Он потом от стыда на улицу выйти не мог, лучше бы штраф и тюрьма. А вы говорите — поединок!

Дон Стефано сделал вид, что уронил под стол свой платок — только таким способом он смог скрыть усмешку. Решив, что достаточно поразвлёкся рассказами о Тагоне и тамошнем шутнике, дон Стефано приступил к исполнению сложившегося за время беседы плана. Развращённый юнец, в представлении старшего кабальеро, вполне годился на роль ширмы в соблазнении Инес. Оставалось только завлечь молодого человека в Хетафе.

— Вы, дон Хуан, можете за всё тагонское дворянство поквитаться с вашим острословом.

— Как? — юноша был не особенно сообразителен.

— С удовольствием, — усмехнулся кабальеро. — Неужели не догадались?

— Вы о сеньорите? — вытаращился собеседник.

«Ещё один пушистый баранчик», — подумал про себя дон Стефано, не меняя участливо-снисходительного выражения лица.

— Девица очаровательна.

— Думаете, уступит?

— Не узнаете, пока не попробуете. Не забудьте: сеньорита Инес бедна, у неё нет новых платьев, не говоря уж об украшениях.

Хлопая глазами, дон Хуан переваривал предложение.

— А если идальго узнает?

— Где ваша доблесть?

— После истории с борделем сеньор Рамирес меня и близко к дочери не подпустит. Прапорщик Сальгари, что попался со мной, не посмел в Хетафе приехать, а ему сеньорита серьёзно понравилась. Возвращался в полк, говорил — через год дело забудется, а он приедет в Тагону уже лейтенантом.

«Не баранчик, так болван. Что за люди?!» Вслух дон Стефано отметил:

— Я собираюсь в Хетафе на охоту, остановлюсь в таверне. Нас друг другу не представили, сделаем вид, что я вас не узнал, а вы вправе точно так же приехать. Сеньор Рамирес не станет лишать хозяина таверны выгодного постояльца.

— Да? — юноша ещё колебался, не желая признаться — не хочет рисковать ради сомнительного успеха, потом насмешка в глазах нынешнего собеседника показалась ему обиднее, чем острый язык идальго, и он с вызовом объявил: — Сеньорита Инес — лакомый кусочек!

— Воистину! — подтвердил кабальеро, слегка прикрыв глаза веками.

* * *

Перед отъездом дон Стефано нанёс визит коменданту, осведомился о здоровье ещё пребывающей за городом сеньориты Лусии и рассказал о встрече с молодым дворянином из Тагоны, который не прочь составить сеньору дель Соль компанию на охоте в Хетафе. Не говоря прямо, кабальеро дал понять дону Бернардо, что считает возможным серьёзное увлечение молодого человека юной сеньоритой Рамирес. Не уточняя, что дон Хуан прибыл в Сегилью недавно, кабальеро искренне заверил почтенного офицера:

— B городе я ничего дурного не слышал о доне Хуане де Теноро.

Честный служака улыбнулся своему возможному зятю и пожелал ему на охоте ни пуха ни пера. Хитроумие было дону Бернардо несвойственно, и он простодушно решил: поклонник дочери задумал представить идальго достойного дворянина, подходящего для сеньориты Инес возраста. Не будь девушка чудо как хороша, дон Стефано и вправду при случае выступил бы в роли свата — из уважения к её отцу и в качестве любезности будущему тестю. Однако случилось так, что кабальеро был полон решимости вести затейливую интригу, итог которой представлялся опытному сладострастнику упоительным.

* * *

Спустя несколько дней оба кабальеро выехали в Хетафе. Дорогой дон Стефано поощрял болтовню юноши, стараясь составить о нём как можно более точное мнение, и под конец решил — вертеть мальчишкой не составит труда.

Цели своего путешествия сеньоры достигли через три дня, за час до заката. Красота открывшегося на подходах к селению вида ненадолго захватила обоих. Остановив коней, мужчины смотрели на утопавшие в зелени и порозовевшие в лучах клонящегося к горизонту солнца домики, на шпиль храма, не очень большого, но среди невысоких построек выглядевшЕго величественно. Несколько минут путники молчали и любовались, затем собрались было спуститься к таверне, но неожиданно дон Стефано услышал знакомый голос.

— Добрый вечер, сеньоры! Вы в Хетафе? Добро пожаловать!

Идальго вышел на ведущую в селение дорогу с боковой тропинки. С ним была охотничья собака, за спиной висело ружьё. Дон Стефано спешился и поклонился:

— Добрый вечер, сеньор Рамирес! Очень рад видеть вас. Вы охотились?

— Вечером? Нет. Прошёлся, силки посмотрел. Вытащил пару куропаток.

— Уже возвращаетесь?

— Через полчаса, как раз успею до темноты.

— Позволите с вами?

— Конечно! У нас здесь крутые тропинки, но, думаю, вы без труда пройдёте по ним,