Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко

августе 1869 г.) П. Н. Стремоухову, директору Азиатского департамента МИД, И. М. Лекс докладывал «о проезде через Александрию двух армянских духовных лиц, епископа Сахака и священника Тимофея». Указывал, что послали их «более 2-х лет тому назад в Абиссинию, вследствие ходатайства английского посла в Константинополе перед Армяно-Грегорианским патриархом в Иерусалиме, для заступничества перед императором Феодором [Теодросом II, правил 1855-1868] в пользу пленных [речь идет о плененных им англичанах и других европейцах]».

«Духовные особы эти, – информировал И. М. Лекс, – побывали у меня и рассказали об их миссии в Абиссинию». С их слов, прибыли они в Египет «с письмом от патриарха своего в августе 1867 г., и немедленно поспешили в Абиссинию. После затруднительного путешествия достигли укрепленного местечка …, что в … восьми днях пути от Мэкдэлы, бывшей резиденции императора Феодора», где их и арестовали.

Спустя какое-то время к Мэкдэле подошли английские войска. Произошла схватка. Полегли «более 500 воинов Феодора». Город англичане заняли. Феодор, не желая попасть в плен, застрелился. Заключенных в темнице европейцев, а также этих двух армян англичане освободили.

«Прожив несколько дней в Александрии, они на пароходе РОПиТ отправились в Яффу для следования оттуда в Иерусалим»[144].

С открытием Суэцкого канала резко обострилась схватка за обладание этой важной судоходной артерией, равно как и за доминирование в Египте, между Англией и Францией.

«Суэцкий канал, – докладывал И. М. Лекс директору Азиатского департамента МИД, – начиная с декабря месяца, функционирует хорошо. Глубина доведена везде до 7,5 метров; ширина пока достаточная. Число проходящих судов постоянно увеличивается. В январе [1871 г.] получено 800 тыс. франков сбора, то есть вдвое больше, чем летом [1870 г.]. Но еще далеко до 2,5 млн. франков, необходимых компании для содержания канала и уплаты процентов по облигациям и займам». На днях «проследует через канал наше первое военное судно “Ермак”, идущее к китайским берегам».

На этой неделе, сообщал И. М. Лекс, сюда приедет «герцог Сазерлендский, в сопровождении инженера, с намерением осмотреть Суэцкий канал. В Англии составилась уже компания, желающая купить его, и герцог – представитель этой компании, которой сильно покровительствует английское правительство»[145].

Открытие Суэцкого канала еще рельефнее обозначило в деятельности турок в Аравии «йеменский вопрос». Чтобы решить его, Порта прибегала к услугам Египта. В 1871 г. турецкий экспедиционный корпус, численностью 16 тыс. чел., с участием в нем одного египетского батальона, высадился на побережье Тихамы, отошедшей уже к османам, и оттуда двинулся на город Сана’а’. Столицей Йемена турки овладели (апрель 1871 г.), и сделали ее «домом власти» в очередной раз образованного ими Йеменского вилайета Османской империи (первое завоевание Йемена турками датируется 1538–1635 гг.)[146].

1872 год отражен в донесениях И. М. Лекса сообщениями о повышении пошлины за проход судов по Суэцкому каналу [147], а также донесениями о пребывании в Египте принца Ольденбургского (октябрь) и Великого князя Николая Николаевича (ноябрь), будущего главнокомандующего русской армией на Балканах во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов.

«22 октября, – извещал Азиатский департамент МИД И. М. Лекс (31.10.1872), – прибыл из Яффы в Порт-Саид принц Александр Петрович Ольденбургский [генерал-лейтенант, член Государственного совета] в сопровождении 4 человек свиты». Посетил Исмаилию и Каир. В столице Египта его встречал вместе со мной 1-ый секретарь хедива. «24 октября принц ездил со свитой и со мной к вице-королю».

Осмотрев Каир и окрестности, 29-го числа отправился в Александрию, и оттуда, на другой день, отбыл в Италию[148].

«28 ноября, в 8 часов утра, – говорится в депеше И. М. Лекса от 13.11.1872 г., – Его Императорское Высочество Великий князь Николай Николаевич Старший [сын императора Николая I] прибыл в Порт-Саид, на вице-королевской яхте “Гарбиэ”, высланной хедивом в Яффу в распоряжение Великого князя». Сопровождали его герцог Лейхтенбергский и принц Константин Петрович Ольденбургский[149].

«В нескольких милях от входа в порт Великий князь встречен был египетским пароходом “Тшенди”. На нем находились, кроме меня, губернатор Порт-Саида; начальник порта г-н Лемассон; инженер Общества Суэцкого канала, назначенный состоять при особе Его Императорского Высочества для дачи объяснений на все связанные с каналом вопросы; и г-н Генрих Бронн, управляющий нашим консульством в Порт- Саиде».

В здании российского консульства Великий князь «принял консульский корпус города Порт-Саид». Посетил Исмаилию, где «отдыхал в доме Лессепса»

14 ноября провел в Суэце. «Осмотрел порт, док, пароход одной английской компании. Обошел город».

В тот же день «по железной дороге прибыл вечером в Каир, где на вокзале встречен был двумя старшими сыновьями хедива, губернатором и префектом Каира. Остановился в приготовленном для него дворце. На следующий день ездил с визитом к хедиву …

Во время 6-дневного пребывания в Каире знакомился с достопримечательностями города и окрестностей. Принимал дипломатических агентов и находящееся в столице духовенство, греческое и армянское, а также египетских министров и русских подданных, проживающих в Каире».

Во дворце Гезира, как следует из донесения И. М. Лекса, в честь высокого гостя, сопровождавших его высоких особ и свиты, «был дан обед».

Покинул Каир Великий князь 20 ноября. «Прибыв в Александрию, посетил церковь, принадлежащую православной общине, русское консульство, где собрались на встречу с ним шкипера русских судов и поданные России, жительствующие в Александрии».

Из Александрии отбыл в Бриндизи [город в Италии], «на яхте вице-короля, в сопровождении Ратиба-паши, генералиссимуса египетских войск, а также шталмейстера и церемониймейстера Двора хедива»[150].

В 1873 г. российский посол в Константинополе отрицательно реагировал на предложение И. М. Лекса о назначении некого Лутфаллы нештатным консульским агентом в Хартум. В предписании посла И. М. Лексу (от 03.02.1873) говорилось: «в видах Императорского министерства не входит увеличивать число нештатных консульских агентов, назначаемых из местных жителей в городах, где мы имеем незначительные интересы.

В большей части случаев, – подчеркивал посол, – нештатные консульские агенты наши мало заботятся о служебных обязанностях, и пользуются своим положением лишь в видах их частных торговых дел, … что причиняет нам немалые затруднения и … роняет достоинство русских агентов на Востоке».

Достаточных оснований для учреждения поста нештатного консульского агента в Хартуме, резюмировал посол, он «не находит»[151].

Отрицательно наш посол в Константинополе отнесся и к запросу И. М. Лекса о принятии в русское подданство каваса российского генерального консульства в Египте Ибрагима Бирбуна.

В предписании И. М. Лексу по данному вопросу указывалось: «Согласно ст. 11 “Правил принятия иностранцами русского подданства” постановлено, что без предварительного 5-летнего водворения в пределах Империи могут быть принимаемы в русское подданство лишь “иностранцы, оказавшие России особенные заслуги, или же известные