Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко

Во второй раз это произошло, когда вице-король «сошелся с французскими капиталистами и передал им консолидацию всех долгов Египта». Но стоило только Англии «не согласиться принять участие в этой комбинации, как … фонды Египта упали на 50%»[165].

«Со мной вместе на пароходе, – говорится в частном письме И. М. Лекса (от 30.04.1877) вице-директору Азиатского департамента МИД А. А. Мельникову, – ехали две весьма близкие к хедиву личности. Один – г-н Смарий, англичанин, которому вице-король поручил купить в Венгрии лошадей для кавалерии и артиллерии, т. к. в них чувствуется сильный недостаток в египетской армии. Другой – Сефер-паша, шталмейстер хедива, который отправляется завтра в Вену для того, как кажется, чтобы испросить дозволения у австро-венгерского правительства на вывоз этих лошадей из империи».

Так вот, делясь свои мнением о хедиве, они говорили, что Исмаил-паша, «будучи честолюбив, не веря, ни во что, на слово и не любя турок, с одной стороны, боится мусульманского фанатизма и Порту, в силу которой он еще верует. С другой же стороны, он не уверен в Англии», которая, и он это понимает, «под первым же удобным предлогом займет Египет и сделает из него самого нечто вроде индийского раджи».

«К несчастью, – резюмирует И. М. Лекс, – Исмаил-паша не имеет достаточно смелости». И в проводимой им внешней политике «желает обмануть и турок, и англичан, надеясь на благоприятные для себя обстоятельства»[166].

Год 1877-ой во времена правления Исмаила-паши отметился действиями Англии по установлению своего господства в египетско-суданском районе, акциями там Франции, стремившейся к усилению своего влияния в Северо-Восточной Африке, и начавшейся в апреле 1877 г. русско-турецкой войной.

Англичане в своих устремлениях, можно сказать, преуспели. В феврале 1877 г. генерал Чарльз Джордж Гордон стал губернатором всего Судана[167].

Французы путем строительства дамбы в Судане помышляли об установлении контроля над основной водной артерией Египта и его водоснабжением. Это давало им шанс поправить их частично уже утраченные к тому времени позиции в «стране пирамид».

Султан в начавшейся русско-турецкой войне 1877–1878 гг., как и во время Крымской войны, запросил военную помощь у Египта. Чтобы решить проблему финансирования новой военной кампании в тяжелых для Египта финансовых условиях, хедив внес на рассмотрение Консультативного совета так называемый военный налог, составлявший 10% общих бюджетных поступлений. На эти средства и был сформирован экспедиционный корпус в составе 12 тысяч человек. Возглавил его сын хедива Хасан-паша. «По сведениям штаба действующей русской армии, – как пишет в своей статье «Египетские войска в Крымской и Русско-Турецкой (1877–1878 гг.) войнах» известный российский египтолог Г. В. Горячкин, – Турция располагала войсками численностью в 377 тыс. чел., из которых 12 тыс. чел. были египтяне». Египетский десантный корпус отправился из Александрии 11 мая 1877 г., а через пять дней в Константинополь вышел еще один транспорт – с трехтысячным войском. В качестве подарка хедив прислал султану «500 ружей, один миллион патронов, полевую батарею и три паровые шлюпки для действий на Дунае»[168].

Помимо оказанной военной помощи, хедив сделал еще один реверанс в сторону Порты – потребовал выезда из страны российского дипломатического агента и генерального консула Ивана Михайловича Лекса (отсутствовал в Египте с 12.04.1877 по 01.08.1878 г.), дабы не дать султану повод, как выразился во время встречи и беседы с нашим дипломатом, заподозрить его в сношениях с врагом.

В инструкции перед возвращением И. М. Лекса к прежнему месту службы в Египте (после окончания русско-турецкой войны) говорилось: «Проведя около года в Петербурге и следя постоянно за ходом дел в Азиатском департаменте, Вы имели возможность близко ознакомиться как с видами и желаниями нашего правительства, так равно и с направлением, которому следует Министерство относительно нашей политики на Востоке.

Вам известно, что главная цель наша состоит в улучшении участи христианского населения в Турции. Кроме того, мы стремимся, по мере возможности, не допустить преобладающего влияния и значения на Востоке какой-либо из великих европейских держав.

В Египте туземное христианское население незначительно и уже с давних пор пользуется равными правами с мусульманами, а потому главное внимание Ваше должно быть обращено на то, чтобы стараться парализовать или ослаблять влияние Англии, которое в последнее время приобрело решительный перевес в Египте».

Что касается дел торговых, указывалось в инструкции, то, «… не имея значительных торговых интересов в этой стране, нам трудно бороться на данном поприще с народом, который держит в своих руках всю торговлю Африки.

И Вам остается одно: пользуясь положением Великой державы, доказавшей всему миру свою силу и могущество и в то же время бескорыстие, Вы должны с самого прибытия Вашего в Каир употребить все старания, чтобы приобрести личное влияние на хедива и его министров». При этом Вам следует избегать «прямого вмешательства в управление страны, давая понять тем самым, что наше правительство не руководимо никакими своекорыстными побуждениями, и имеет единственно в виду преуспевание и благосостояние Египта. И что Государь Император, в великодушии своем, предавая забвению помощь, оказанную Турции в последних войнах, продолжает по-прежнему благоволить к хедиву и к подвластной ему стране».

Что касается отношений И. М. Лекса с его европейскими коллегами в Египте, то ему надлежало поступать так. «Поставив себя в возможно лучшие отношения с египетским правительством, – отмечалось в инструкции, – Вы в состоянии будете при случае оказывать поддержку представителям Франции и Италии – двух держав, интересам коих не может соответствовать подавляющее господство Англии в Средиземном море, но которым трудно бороться одним с преобладающим политическим влиянием и преимущественным духом англичан.

Это не мешает Вам продолжить находиться в самых дружественных отношениях с Вашим германским коллегой, и действовать с ним заодно в тех случаях, когда его интересы не будут расходиться с нашими интересами и с общим направлением нашей политики на Востоке».

Характеризуя обстановку внутри Египта, Азиатский департамент акцентировал внимание нашего дипломатического агента на том, чтобы он незамедлительно уведомлял об акциях «вмешательства некоторых держав во внутреннее управление этой страны». Акты такого вмешательства, говорилось в инструкции, «как это уже случилось с египетскими финансами», оборачивались для Египта печальными последствиями. В данном конкретном случае Египет, «вследствие неисправного исполнения хедивом его обязательств по отношению к иностранным кредиторам», подпал под «контроль европейцев».

«Одна из главных обязанностей Ваших, – подчеркивалось в инструкции, – состоит в том, чтобы неустанно заботиться об ограждении прерогатив и достоинства международных трибуналов от посягательства египетского правительства.

В последнее